к ним скоро присоединится Измаил-паша со своей армией. Что же касается магометан тех краев, то они с нетерпением и с раскрытыми объятиями ждут этих гостей.
При этих словах лицо генерала омрачилось, и сердце его, не знавшее смущения в минуты ударов судьбы, охватило сильное волнение. Он начал бессознательно тереть рукой лоб, как бы стараясь освободиться от гнетущих мыслей. После минутной задумчивости он поднял седую голову и обратился к гонцу с вопросом:
– Л в самом Баязете ты был?
– Как же, был. В нем не осталось ни одного армянина. Старики, больные и дети перебиты; молодых девушек увезли в плен. Дома сожгли, а имущество разграбили. Только около сотни семейств, которым известно было, что ожидало Баязет, убежали в пограничный город Магу; да они спасли только себя – имущество их разграблено. Вы не представляете, как изменнически, как жестоко поступили с армянами магометане.
– Как?
– Когда в начале войны русские подступали к Баязету, местные магометане боялись их. Они думали, что русские, как турки, придут и ограбят их: они спрятали все ценное у соседей армян, говоря: «Вы христиане, вас не обидят, и имущество наше будет в безопасности».
Но русские, придя, никого не тронули и в обращении не отличали магометан от христиан, и мусульмане, успокоившись, взяли обратно все, что было спрятано у армян. Когда же пронесся слух, что идут курды, мусульмане сказали своим соседям. «Вы сделали нам добро, мы хотим отплатить вам тем же: идут курды и, наверное, ограбят вас, дайте ваше имущество нам на хранение». Армяне поверили и отдали все, что имели, а некоторые и сами скрылись у них с женами и дочерьми. Но как только курды ворвались в город, мусульмане выгнали армян из своих домов, оправдываясь тем, что курды отомстят им за покровительство христианам. Таким образом, они предали армян в руки неприятеля, присвоив их имущество. А как только начался погром, первый огонь открылся из домов местных мусульман… тех самых, которые полтора месяца назад присягнули вашему превосходительству быть верными подданными русского царя. Стреляли даже их жены.
Генерал слушал молча. Молодой человек продолжал:
– Ах, если б вы знали, сколько храбрецов погибло при взятии Баязета курдами! Как вам известно, для охраны крепости было оставлено слишком мало солдат и ополченцев. Штоквич с русскими солдатами героически охранял крепость, а ополченцы – город. Давно доходили до нас слухи, что целые полчища курдов, предводимые шейхами Ибадуллой и Джелалэддичом, направляются к Баязету. Об этом нас извещали ванские армяне. Многие из нас требовали укрепления города и увеличения численности войск, чтобы встретить неприятеля, но нашлись люди, которые старались помешать этому, убеждая всех, что слухи эти ложны, а потому всякие приготовления излишни. С какой целью эти изменники старались оставить нас беззащитными перед неприятелем, я не могу сказать; вы, конечно, расследуете все это потом. Скажу только одно, что армяне были и будут всегда верны русским.
Как видно было, молодой человек затруднялся обо всем говорить откровенно.
– Ты расскажи мне, что было предпринято после вторжения курдов, – перебил его