дворцу, небо посветлело. Восточный край начал медленно и нежно розоветь, словно щеки юной застенчивой девушки. В чашах светильников вдоль дороги к королевской резиденции еще трепещет оранжевый огонь, но уже достаточно светло и без них.
Я поторопил Зайчика, нужно успеть до того, как устроят крестный ход навстречу, не люблю помпезной торжественности. Вообще никакой не люблю. Увы, здесь не Тиборра, в понятие «дворец» входит не только само здание с пристройками и окружающий сад, но и пространство вокруг размером чуть ли не с сам Тибор.
У ворот еще одна стража, ждут, вижу по их лицам и горящим глазам. Еще издали вытянулись, с таким рвением ударили тупыми концами копий в землю, будто добивали врага.
– Ваша светлость!
Я помахал рукой:
– Вижу-вижу, все на месте. Благодарю за службу.
– Рады стараться! – прокричали они счастливо, а когда я миновал их, держа благожелательную улыбку, прокричали еще раз уже в спину: – А ваша собачка уже пробежала тут мимо!
– Во дворец?
– Не совсем…
– Понятно, опять повара придут жаловаться.
Они гордо улыбались, моя собачка тоже предмет гордости, даже у короля такой нет, хотя, по слухам, и собрал много разных диковин и драгоценностей.
Дорога от ворот вымощена гравием настолько умело, что Зайчик идет, как по сплошной каменной плите, самую малость выгнутой посредине, это чтоб вода после дождя скатывалась в стороны.
Справа ровная зеленая площадь, траву то ли стригут, то ли сама такая, но тоже как идеальный ровный ковер, здесь тысячи придворных могут устраивать танцы и увеселения, а также пикники.
Вот так почти полмили по прямой от решетки ворот до главного входа в этот великолепнейший ансамбль зданий, белых как снег и сверкающих на солнце ярко и празднично. Только остроконечные крыши и башни венчают не флюгера, а победно реют белые полотнища с огромными красными крестами.
Дворец приближается, разрастается, огромный и величественный, арка главного входа выглядит темной, там двойные ворота, с обеих сторон часовые в белых сюрко поверх легких доспехов. Красные кресты сразу бросаются в глаза, яркие и заметные на белых полотнищах, а на шлемах, молодцы, легкие шапероны из тонкой ткани, что не позволяет солнцу накалять доспехи.
Во дворце на нижних этажах начали вспыхивать огни, затем на втором, на третьем. Донеслись сонные, но возбужденные голоса, кто-то начал громко ругаться, затем донесся сдавленный вопль: «Его светлость?.. Возвращается?»
Часовые подались мне навстречу, в глазах радостное ожидание. Я видел, как им хочется преклонить колено, но такой жест сделает на минутку беспомощными, а это недопустимо, и оба лишь широко и счастливо улыбались, наблюдая за моим широким и подчеркнуто уверенным шагом.
– Ваша светлость, – сказал один преданно.
– Сэр Ричард! – воскликнул другой.
– Уже предупреждены? – спросил я сварливо.
Первый сказал, улыбаясь во весь широкий рот:
– Промчался тут один… Кричал, что сэр Ричард объявился и сейчас будет здесь. А потом мелькнула ваша собачка.
– Как