молотой дряни, пахнущей лежалыми опилками, – и ведь некоторые люди совершенно добровольно соглашаются это пить, никто их не заставляет. Немыслимо.
– Ладно, раз так, вот вам подарок на новоселье, – объявляет Тереза. И достает из кармана пакетик с кенией.
Ничего, не жалко, тут совсем немного, граммов пятьдесят, пустяки, не разорюсь, думает она. И не зря, выходит, попросила смолоть, у этих красавцев, сразу видно, никакой кофемолки даже дома нет, вообще вряд ли в руках ее хоть когда-нибудь держали.
– Только смотрите, чтобы не закипел! – Тереза обводит притихших мужичков суровым взглядом. – Как только пенка появится…
– Сразу снимать! – хором подхватывают сидящие на табуретах, а третий веско добавляет: – А как же иначе?
– Ну и хорошо, – вздыхает Тереза. – Пейте на здоровье. А мне работать надо, извините, что не составлю компанию.
– Спасибо, соседка, вы же тут живете, а где ваше окно, спасибо, приходите, когда будет время, кофе попить, а если замуж надумаете, сразу скажите, мы вам за полцены… – хором галдят они, пока Тереза идет к дому, толкает скрипучую калитку, взбирается по лестнице на второй этаж.
Первым делом она открывает окно, потом включает плитку, достает из кармана пакет, пересыпает кофейные зерна в мельничку, ставит джезву на условный электрический «огонь». Тереза мелет кофе и смотрит в окно, туда, где только что пировали ее новые знакомые. Но тропинка между сараями и огородами пуста, там нет ни табуретов, ни походной газовой горелки, ни самих мужичков. Интересные дела, думает Тереза, куда они подевались? Не могли же вот так сразу, залпом заглотить кофе и убежать, пока я с ключами возилась… Или могли?
В небе появляется стая голубей. Тереза не успела заметить, когда и откуда они взлетели. Большая пестрая стая. Что-то с ними не так, думает Тереза. Но что именно?
Что-что. Цвет, конечно же. «Пестрая стая» – это еще слабо сказано. Черные и красные, желтые и синие голуби, яркие, как детские игрушки, кружат над двухэтажными бараками, огородами и сараями в бледном, вылинявшем от солнца июльском небе, выполняют какие-то сложные пируэты, то и дело перестраиваются, как цветные стекляшки в калейдоскопе, образуя бесконечное множество неповторимых узоров.
Еще одно хорошее лето, думает Тереза, пока черные и красные, желтые и синие голуби кувыркаются в звенящем от зноя воздухе. Очень хорошее лето.
Птицы и соль
– Сейчас, – говорит, – сейчас, погоди, я только вот эту возьму и еще вооон ту достану…
В корзинке уже пять разноцветных деревянных птиц, но Фаина тянется за шестой, а я смиренно топчусь рядом, думаю: не забыть бы спички, за которыми мы, собственно, зашли в супермаркет. На секундочку, – конец цитаты.
– Зачем тебе столько?
Мы уже, слава богу, на улице. В моем кармане три коробка спичек. В пакете у Фаины дюжина деревянных птиц.
– Одну соседям с первого этажа на дверь повешу. – Она принимается загибать пальцы. – Вторую отнесу в булочную, которая у нас внизу. Третью ювелирам из подвала. Четвертую девочке, у которой дверь напротив моей. Еще две соседям с третьего