не пожаловались?
– Ха! Пожалуешься ему, если он сам из той деревни родом!
– А в Пригорье?
– Эрстеру-то? Капитан он, конечно, бравый, да только ему до нас дела мало. Его Пригорье занимает да разбойники – с ними он воюет, а всё прочее… Я его видел пару раз – он, по-моему, уверен, что у нас и так всё тише воды ниже травы. Да чего там жаловаться куда-то! Я так не привык. Хотя сейчас все деревни в округе, какую ни возьми, все жалуются. А я вот не могу. Я потому своих на драку и подбивал.
– Потрепали Эрстера, – вздохнул Рогволд, меняя тему разговора. – Гнался за летучим отрядом, что мы возле Могильников заметили. Гнался, да не догнал, сам едва ушёл, три десятка своих положил. Это за сорок-то чужих! Мыслимое ли дело! А у вас как, тихо?
– Благодарение Семи Звёздам и Великой и Светлой Элберет, всё пока благополучно, – ответил Эйрик. – Шарят они, конечно, по округе, шарят, не без того, но к нам они не сунутся. Даром что мы, селяне, народ мирный – я никому в Хагале покоя не давал, пока частокол не починили да ржавчину с прадедовских мечей не счистили!
Рогволд едва заметно усмехнулся.
– Гонец на тракте мне говорил, у тех арбалетчиков много. Налетят, что делать будете?
– А ты думаешь, мы сами самострелов наделать не можем? Можем, и ещё как! У нас они, почитай, в каждом доме, у каждого парня, у каждой девицы! Женщины прясть садятся – самострел рядом. Да ты и сам погляди – вон, у Тварта, рядом с пивной бочкой.
По правую руку от пузатого трактирщика, распоряжавшегося возле могучих пивных бочек, на стене действительно висел здоровенный арбалет, и рядом с ним – связка стрел, коротких и толстых, с тяжёлыми наконечниками.
– Так что мы здесь тоже сложа руки не сидим, – не без гордости заметил Эйрик. – Не то что в других деревнях, даже в том же Харстане. Нас голыми руками не возьмёшь!
– А как в других деревнях? – спросил Фолко.
– Ха! Они там только и знают, что дрожат да втайне друг от друга во дворах нажитое помаленьку зарывают. Да вы же ехали, наверное, знать должны.
– Ты не первый, от кого мы это слышим, – печально кивнул Торин. – И это у меня в голове никак не укладывается, хотя Рогволд и объяснял…
– А-а, насчёт «каждому – своё» небось говорил. – Эйрик вдруг недобро прищурился.
– Говорил как есть, – пожал плечами сотник.
– Как есть! Конечно, как есть! – У Эйрика гневно встопорщилась борода. – Ты лучше скажи, кто это придумал, кто народ к тихой да бестревожной жизни приучил, так что он теперь не знает, с какого конца за копьё браться?! И вот вам результат – появляется враг, а дружина незнамо где! Гоняет его, гоняет, а толку как не было, так и нет! Деревни жгут, людей хватают, а те словно бараны… – Эйрик с горечью и злостью плюнул под стол. – Каждый должен сражаться теперь, понимаешь ли ты, сотник, – каждый! Иначе сгинем все поодиночке. Эх, да что я тебе всё это говорю – тебе мои слова всё равно, что комариный писк. Погодите – настанет день, придётся весь народ поднимать – вспомнишь