рубчик.
Пытаясь успокоить, я прижал ее к своей груди и воровато поцеловал в макушку; и голова моя закружилась от чарующего запаха роскошных волос.
– Не бойтесь! Он не развяжется, – выдавил я из себя, весь залившись горячей краской.
Видимо, это обстоятельство лишило мои слова должной убедительности; она еще больше задрожала и, уткнувшись мокрым лицом в мои ладони, прошептала:
– Рядом с вами я не боюсь ничего… А без вас мне страшно! – я совсем размяк и потек, будто масло на сковородке. – Дайте мне хотя бы пистолет, чтобы я смогла защититься!
Конечно же, я лишился рассудка. Это очень даже просто, когда имеешь дело с ТАКОЙ женщиной. Я отдал ей пистолет. Снял с предохранителя, передернул затвор, дослал патрон в патронник и взвел курок. В общем, я не сделал только две вещи: не приставил ствол к своей голове и не нажал на спуск. Хотя мог бы, попроси она меня об этом.
Я отдал ей пистолет. Вошел в соседнюю комнату, бережно взял на руки ее сына и стал осторожно спускаться по лестнице.
Вышел на улицу, открыл машину и положил мальчика на заднее сиденье. Затем тихонько, чтобы не разбудить его, притворил дверцу джипа и вернулся к подъезду.
Вошел в подъезд. Гулко хлопнула дверь. Я нащупал гладкие холодные перила и стал подниматься. Когда поднялся до середины пролета, на лестничной площадке вдруг раздались быстрые шаркающие шаги, и буквально в паре метров выросла чья-то бледная тень. Это была она. Она держала в руке небольшой черный пистолет и целилась мне в грудь.
Оглушительно грохнул выстрел… Тугая волна пороховых газов ударила меня по щекам, и словно раскаленная спица вонзилась между ребер. Я опрокинулся навзничь. Последнее, что я успел увидеть – это легкое белое платье и черный зрачок пистолета, уставившийся мне в лоб…
Странно, но незнакомца это позабавило. Он раскатисто засмеялся приятным бархатным баритоном:
– Ну что же вы так, голубчик? Сплоховали-то? Право же, не знаю… Ну разве так можно? Почему вы верите всем без разбора? Нельзя же быть таким наивным, – он укоризненно покачал головой. – Рано или поздно терпение судьбы может иссякнуть, и она перестанет подбрасывать вам шансы и предоставлять возможности – все равно вы их не используете.
Я сокрушенно вздохнул:
– Да, вы правы… Бес попутал…
Незнакомец погрозил мне пальцем:
– Ну при чем здесь бес? Он-то как раз не виноват. Вы сами себя запутали, а мне теперь приходится искать концы и увязывать их друг с другом. Почему вы поверили этой женщине? Только потому, что она дрожала, прижимаясь к вам? Это что, по-вашему, веская причина? А я-то думал, вы все поняли, когда догадались, что с соком что-то неладно. Ну скажите, кто еще мог подсыпать снотворное в свежеприготовленный сок? Уж никак не Сундук, правда?
– А кто же? – я похолодел. – Неужели она? Мать?
Брюнет брезгливо поморщился:
– Какой вы, однако, скучный тип… И зачем я только взялся вам помогать? Что вы знаете об этой женщине? Сундук сказал, что она –