так факт мой состоит в том, что русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию. Мой либерал дошёл до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьёт свою мать. Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, все. Если есть для него оправдание, так разве в том, что он не понимает, что делает, и свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм.
«Ты просвещением свой разум осветил, Ты правды чистый лик увидел, И нежно чуждые народы возлюбил, И мудро свой возненавидел», – пророчески писал Пушкин об этом либеральном феномене за сто лет до Яковлева. Как сказал Шебаршин: «выяснилось, что общечеловеческие ценности полностью совпадают с национальными интересами США». Именно такие люди стояли у истоков разрушения русской и (достаточно вспомнить февралистов) и советской государственности. Сегодня ими даже ставится вопрос, а зачем надо быть русским, если русским быть не выгодно.
И если русский означает светлый, как было показано выше, то логично предположить, что все антирусское может иметь темный, инфернальный характер. Что мы и наблюдаем сегодня на Украине, где вся идентичность так называемой украинской нации построена на отрицании всего русского. Современные военные преступления Украины, такие как обстрел мирных городов и деревень, а также деятельность бандеровских карателей во время войны, возведенных сегодня в ранг героев, носит поистине сатанинский характер. С помощью пси-фашизма и шоковых акций, таких как сжигание людей в Одессе, на наших глазах идет попытка перекодировки русской матрицы населения Украины. В то время, как русские матери всячески старались укрыть своих сыновей от войны в Чечне, украинские матери, вопреки материнскому инстинкту, требовали для своих сыновей больше патронов и бронежилетов для уничтожения «колорадов». Очевидно, что никакого адекватного государства, кроме как химеры, такими методами построить невозможно, а эта русофобия, как и в случае с немцами в Великую Отечественную Войну, носит таким образом контринициатический характер, поскольку открывает доступ инфернальным силам.
Подлинная инициация, в свою очередь, открывает доступ к Высшим силам. Много людей разных национальностей нашли связь с духовым миром, многие народы считали себя богоизбранными, но только русский народ по-настоящему есть народ-богоносец. Очевидно, что для того, чтобы принять Бога, нужно отречься от себя, от своего эго, и именно это самоотречение есть основное свойство русских. Самоотречение толкает их на подвиги немыслимые для других народностей. Специалист по истории русской церкви Карташов писал, что «ни одному из христианских европейских народов не свойственны соблазны такого самоотрицания, как русским». Славянофилы, Достоевский, Бердяев считали,