другом. Когда-то они сражались вместе, и Доминик был уверен, случись ему оказаться на месте Астафьева, тот бы тащил его на себе. Но тут… Речь шла о жизни и смерти десятков людей. Провал означал смерть, удача (в которую он не верил) сулила передышку и болезненные перемены – свет и тепло, вернувшиеся в отсеки, докажут правоту Николая, но вряд ли страх перед машинами исчезнет сам по себе…
Кровь внезапно прилила к голове Ван Хеллена.
Все промелькнувшие мысли сжались, скорчились под натиском свежих, кровоточащих воспоминаний, – он поднял взгляд и посмотрел на замысловатые узоры инея, что ползли по стенам отсека.
Хуже чем сейчас уже не будет. Роковая развязка близиться, – каждый день, сталкиваясь с чужими, теряя близких людей, он, будто заговоренный оставался невредим, и ощущал дыхание рока.
– Я воин. – Глухо произнес Доминик. – Мне неизвестны тайны управления машинами. Ты прав в одном, Ник, – смерть подобралась к нам вплотную, но я не могу поверить тебе… Действовать в тайне от других – это предательство. А полагаться на машины – безумие.
Глаза Астафьева потускнели.
Слишком много надежд он связывал с этим разговором, и тем больнее отозвалось в душе проявленное Домиником недоверие.
А ты бы поверил? – Спросил себя Ник, и сам же мысленно ответил: Нет.
Но он хотел спасти людей! Хотел, чтобы наступила другая жизнь, но не видел иного способа остановить бесноватый натиск ксеноморфов…
– Жаль, что мы не поняли друг друга…
Ван Хеллен встал.
– Хочешь совет, Ник?
Астафьев пожал плечами. Сейчас ему было все равно.
– Не пытайся склонить на свою сторону еще кого-то. Тебя просто убьют.
Доминик вышел, даже не попрощавшись.
Сутки спустя, отоспавшись, Ван Хеллен вернулся на передовую линию обороны.
Три основных тоннеля, соединяющие подконтрольную людям часть огромного Мира со смежным сектором, сходились воедино, вливаясь в огромный зал, где на истертых плитах пола еще виднелась древняя разметка: изгибающиеся стрелы указывали на неработающие механизмы, чьи циклопические элементы, вмонтированные в стены обширного помещения давно воспринимались людьми как надежные укрытия, не более.
…Очередная атака чужих захлебнулась несколько минут назад – в воздухе витал запах смерти, давно ассоциирующийся в сознании людей с флюидами токсина, который вырабатывали бойцовские особи ксенобиан.
Ван Хеллен огляделся.
За излюбленным укрытием – огромным, выгоревшим изнутри остовом непонятной остроносой машины, лежали два человека.
По неестественным позам и отсутствию движений Доминик сразу понял, что они мертвы.
Плохо наше дело… – Подумал он, короткими перебежками пробираясь через разбитые баррикады. Раньше тела погибших старались убрать сразу после атаки, но сейчас, не смотря на явное отступление чужих, среди множества естественных и искусственно возведенных укрытий не было заметно движения.
Коммуникатор шлема молчал, хотя устройство связи он включил заранее.
– Есть