«Завет» был полностью самодостаточным, эта тоненькая нить играла важную роль, обеспечивала связь с планетой, являвшейся их домом. Это также означало, что пока путешествие продолжается, и корабль автоматически сбрасывает ретрансляторы при каждой остановке для подзарядки, после высадки на Оригаэ-Шесть на Земле узнают, что колония успешно создана в выбранном месте.
Теннесси включил двигатели и направился к огромному корпусу «Завета».
«Что можно сказать о работе за пределами корабля-колонии, – подумал он, – так это то, что тут нельзя потеряться».
Невозможно было потерять направление на базу, потому что в пределах светового года больше лететь было абсолютно некуда.
Он дал знак Анкору, что с ним все в порядке.
– Понял, – отозвался тот. – До встречи внутри.
– Я следом. Пожалуйста, организуй чего-нибудь холодненького для усталого путника.
– Заметано, приятель, – ответила вместо Анкора Апворт. – Я составлю компанию за холодненьким.
– Сердечно благодарю. Может, стоит подготовить два стакана? Выдвигаюсь.
– Знаешь, – пробормотала Апворт по закрытому каналу, – если бы мы сохранили весь высокоэнергетический алкоголь, который ты потребляешь, то возможно, смогли бы запитать системы корабля на лишний цикл.
– Не получится, – ответил Теннесси. – Мне потребуется еще больше выпивки для обслуживания корабля в лишний цикл. Принцип убывающей доходности.
Он приготовился лететь обратно и нацелился на шлюз.
Все выключилось.
В динамиках царила тишина, даже без шипения. Предупреждающие сигналы шлема, все сообщения и экраны погасли. Теннесси висел во тьме, исключая свет далеких звезд и огни корабля. Безо всяких инструментов Теннесси знал, что его сердечный ритм и частота дыхания внезапно ускорились. Жизнеобеспечение работало – потому что он был все еще жив.
«Чё за фигня?»
Он уже тянулся к кнопке перезапуска, когда внутри шлема внезапно мелькнуло чье-то незнакомое бледное лицо. Изображение пронеслось очень быстро и сопровождалось неприятным высокочастотным визгом. Теннесси вздрогнул от неожиданности. И картинка, и визг длились только секунду или около того, а потом пропали. Остались только стук его сердца и тяжелое дыхание.
Теннесси включил передатчик, забыв о том, что тот сбоил, как и остальные приборы скафандра.
– Что за?.. Ребят, вы это видели? Что-то только что проскочило…
Теннесси продолжал говорить. На мостике «Завета» слышали голос, но он доносился тихо и с помехами. Встревоженная Фарис склонилась к терминалу Апворт.
– Что он сказал? Могу поклясться, я слышала, как он что-то сказал.
– Не знаю, – пальцы Апворт бегали по консоли, пытаясь очистить или усилить сигнал. – «Я что-то видел», кажется.
– Теннесси, – Фарис заговорила громче, – ты меня слышишь?
Он не слышал. Теннесси во второй раз дернулся при виде бледного призрачного видения. В этот раз изображение было более резким. Раздираемое помехами,