авыкате, в которых болтался коктейль из профессионального сочувствия, понимания и ободрения. Впрочем, букет благородных побуждений не мог разбавить основной ноты: глаза психолога горели алчностью. Он успешно делал вид, что обстановка номера люкс в «Национале» его нисколько не трогает. На деле язык выдал его первой же фразой.
– Обычно я принимаю у себя в кабинете, – сообщил Королев. – Но сделал для вас исключение, Марк. Как вы, без сомнения, понимаете, спешная поездка в Москву доставила мне некоторые неудобства.
– Как вы, без сомнения, понимаете, – передразнил я, – обещанный вам гонорар покроет эти неудобства с лихвой.
Пригубив черный кофе, Королев обнажил в приятной улыбке неправдоподобно белые зубы и провел пухлой ладонью по несуществующей бороде. Должно быть, он сбрил ее совсем недавно. Интересно, зачем? Надоели сравнения с Фрейдом?
– Вы правильно сделали, что обратились ко мне, – заявил Королев. – Среди моих пациентов немало высокопоставленных особ. Артисты эстрады, крупные бизнесмены, есть даже один чиновник категории А.
Последние слова он произнес, понизив голос и деликатно кивнув на окно, за которым в туманной утренней дымке угадывалась красная крепостная стена.
– Да, мне вас порекомендовали, – с готовностью соврал я. Не сообщать же ему, что телефон частной клиники мне подсказала контекстная реклама в Яндексе, а краткий прайс-лист с ценами «от» внушал доверие, бесцеремонно отсекая бюджетных пациентов? – Надеюсь, вы умеете хранить чужие секреты. Для меня это важно. По крайней мере, на данных порах.
– Марк, должен сказать вам со всей прямотой, – начал юлить Королев, – нам может не хватить одного сеанса. Я, скажем без ложной скромности, один из лучших специалистов в стране, но даже мне не всегда удается отогнать страх с первого раза.
– А с чего вы решили, что речь о страхах? – оборвал я. – Меня не мучат кошмары, Борис Витальевич. Я не ссусь по ночам (последние 30 лет), не страшусь собственной тени и, представьте себе, не испытываю приступов паники, когда снова сажусь за руль.
– Неужели? – подобрал губы психолог. – Насколько я понял со слов помощника, вы пережили жуткую автокатастрофу…
– Верно. Но гипноз мне нужен не для того, чтобы выкинуть ее из памяти. Напротив, мне требуется кое-что из нее извлечь.
Королев заерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. Часть жировых складок стекла с подлокотников, чтобы тут же оказаться зажатой меж двух боковин. Похоже, новая поза была еще менее комфортной, но доктор постарался не подать виду.
– Вы, стало быть, сами водите машину?
Я не мог сдержать улыбки. Этот человек определенно мне нравился.
– Нет, чаще всего это делает Александр. Молодой человек, который сопроводил вас сюда. Но год назад у меня не было личного водителя. Я разбился на «Форде Фокус», взятом в кредит с рассрочкой на четыре года. Страховая компания отказалась возмещать потери, и повисший на мне долг перед банком мог сравниться разве что с больничными счетами, которыми врачи поздравили меня с выпиской.
Доктор присосался к фарфоровой чашечке. Пока рот его прихлебывал жидкость, глаза юркими зверьками бегали по гостиничной обстановке, будто пытаясь потрогать ее и удостовериться, что она не поддельная.
– Я думал, вы бизнесмен, – изрек он, оторвавшись от кофейной посуды.
– В некотором роде. Я наживаюсь на секретах. Даже самый толковый биржевой аналитик не заработает столько, сколько способен заработать человек с качественным инсайдом.
Глаза Королева сощурились, а крылья массивного носа затрепетали. Похоже, он снова учуял запах денег – как ищейка, потерявшая нюх лишь на миг, чтобы вновь взять верный след.
– Итак, вы хотите извлечь из своей памяти некую информацию? Насколько важную?
– Не извлечь, а восстановить в подробностях. Ваша задача – сделать так, чтобы я вспомнил все, что происходило на протяжении нескольких дней после аварии, в мельчайших деталях.
– Понимаю.
– Извлекать их наружу не обязательно. Главное, чтобы для меня все воспоминания легли по полочкам, в целом, и один важный документ – во всех мельчайших деталях.
Доктор заулыбался, а затем сделал вид, что закашлялся, деликатно прикрыв рот ладонью.
– Какой именно документ?
– Вы поймете сами: я очень старательно пытался его запомнить, посвятив этому не менее часа. Этот документ – техническая документация, ключ к…
Я задумался, подбирая правильно слово. Во время сеанса гипноза он сможет спросить меня о чем угодно, и я отвечу ему без утайки. Впрочем, какая разница? Не один, так другой. Ценность любого секрета – не в том, чтобы хранить его до последнего вздоха, а в том, чтобы им верно воспользоваться, пока он еще остается секретом. Мысль не совсем справедливая для маньяков, но я-то теперь – бизнесмен.
– …Ключ ко всем тайнам, – я перевел дыхание. – Борис Витальевич, у вас есть секреты? – спросил я с прямолинейностью, недоступной пациентам-бюджетникам.
– Конечно, Марк. Я очень