Сан-Пабло. Впервые император имел с собой превосходный комплект гобеленов, изображающих добродетели, который был сделан в честь его коронации в Ахене в 1520 году{302}.
В том же июне Франсиско де Монтехо, опытнейший конкистадор, который сам извлек немало пользы из всех своих добродетелей, отплыл из Санлукара и с четырьмя кораблями и 250 солдатами двинулся к Юкатану{303}, а Панфило де Нарваэс отправился во Флориду на трех кораблях, имея при себе 600 человек{304}.
Интеллектуалы Испании собрались в этом месяце в Севилье, чтобы обсудить значение работ Эразма Роттердамского под благосклонным председательством Верховного инквизитора Алонсо Манрике де Лара – либерального деятеля церкви, которому Эразм посвятил свою книгу «Enchiridion militis Christiani». Ее перевод на испанский, выполненный знаменитым проповедником Алонсо Фернандесом де Мадридом, каноником Паленсии и архидьяконом Алькора, и отпечатанный Мигелем де Эгуйя из Алькалы, имел такой общенародный успех, какого доселе еще не бывало в истории испанского книгопечатания.
Манрике де Лара, двоюродный брат герцога Нахера, был сводным братом поэта Хорхе Манрике. Новый Великий инквизитор подружился с Карлом еще во времена его детства в Нидерландах; он служил мессу в соборе Святой Гудулы, провозглашая Карла королем Испании в 1516 году{305}. До этого Манрике был епископом Бадахоса, где провел немало времени, обращая мусульман, многие из которых приняли имя «Манрике». Он был ярым felipista – сторонником покойного короля Филиппа, – и позже Фернандо заключил его в тюрьму; но также он переписывался с Сиснеросом, который сделал его епископом Кордовы. Он был с Карлом на его коронации в Ахене, а в 1522 году Карл назначил его архиепископом Севильи, а также Великим инквизитором. Один из современных историков называет его «un hombre ilustre, cortesano, erasmista y abierto»{306} – определения, не применимые ни к одному из последующих Великих инквизиторов.
На обсуждении идей Эразма в Севилье присутствовали все великие имена испанской Церкви – Антонио де Гевара, автор «Золотой книги Марка Аврелия» (он все еще делал вид, будто обнаружил ее в библиотеке Козимо Медичи во Флоренции); Франсиско де Витория, знаменитый юрист, который тогда все еще пребывал в Сан-Эстебане, доминиканском монастыре в Саламанке; епископ Силисео, молодой, но уже известный как жесткий антисемит, – чтобы услышать, как Великий инквизитор говорит убедительную речь в защиту своего голландского друга. Это была уже вторая такая дискуссия – нечто подобное, хотя и в меньшем масштабе, уже состоялось в марте.
Манрике приложил все усилия, чтобы попытаться превратить инквизицию в инструмент распространения эразмианских идей – это была весьма примечательная эпоха в истории этого учреждения. Возможно, Бартоломе де Лас Касас возлагал на Священную канцелярию сходные надежды, когда в 1517 году убеждал Сиснероса поддержать ее создание в Новом Свете.
Совет инквизиции решительно подтвердил свою поддержку Эразма. Монах-августинец фрай Дионисио Васкес, которого считали величайшим проповедником