ж пировать в сей миг, пока мы живы.
Быть может, миг пройдет – мы все на век уйдем»
– Омар Хайям? – спросил Дима.
Я не ответила.
Мы еще долго гуляли, катались на машине по ночному городу, и в итоге встретили рассвет на Финском заливе с бутылкой вина. Это был один из лучших дней, который так быстро закончился. Я не стала показывать своего подавленного настроения, не хотела, чтобы он уезжал с чувством вины, но все это время я ощущала приближение серых дней, которые мне предстоит провести в толпе одиночества.
II
Июнь наступил нежданно. Теперь дождливые серые дни стали чередоваться с солнечными часами наступающего лета, и это заставляло снова жить.
После отъезда Димы прошло четыре месяца, но я, полностью погрузившись в учебу, смогла отвлечься от мыслей своего странного существования.
Как-то после лекций я подошла в деканат лечебного факультета, чтобы узнать предложения о работе в интернатуре. Я прошла по пустующему коридору, стены которого были свежевыкрашенны светло зеленой краской и, остановившись у двери деканата, постучала. Никто не ответил, секретаря не было на месте. Я прошла к двери кабинета декана, постучалась, и, услышав, долгожданное «войдите» зашла в светлую обитель вершителя судеб. Мне не нравилось здесь бывать. Наш декан была женщина с принципами, и могла устроить в очень престижное место, за коробку конфет или несколько любезностей, сказанных в ее адрес. Слухов о деньгах в конверте, конечно, не водилось, но комплименты и обходительность имели место быть. На новый год или свой день рождения, она составляла списки подарков, которые должна получить от группы студентов и отдавала эти списки старостам групп. В списки входили в основном предметы бытовой техники, такие как миксер, блендер, мультиварка, пылесос, фотоаппарат и многое другое. Получив заветный подарок, она ставила галочку в своем ежедневнике, напротив номера группы.
Это была грузная женщина, лет сорока пяти, с убранными в пучок волосами и узкими глазами, смотревшими сквозь стекла круглых очков. Она восседала за столом, когда я вошла.
– Добрый день Ольга Юрьевна, можно? – любезно спросила я.
Она взглянула на меня, слегка спустив очки на нос, и ответила:
– Заходите, по какому вопросу?
– Ольга Юрьевна…я на счет распределения мест в интернатуру. Есть вероятность, что место предоставят? Или лучше уже самой подыскивать?
– Еще диплом не получила, а уже место захотела…– язвительно ответила она.
– Извините за беспокойство…– сказала я и направилась к двери.
– Стой. Как фамилия?
– Савинская.
– Вот что, Савинская. Возьми деньги…возьми, возьми…– протянув мне руку, говорила она – сходи в буфет и купи мне что-нибудь перекусить, а потом поговорим.
Я взяла деньги и вышла из кабинета. Мне стало до жути противно, хотелось швырнуть ей в лицо эти жалкие бумажки, но о какой гордости здесь могла идти речь. Все начинают с низов – главный аргумент, который можно было дать.
Сходив в буфет,