пальцы и рассматривая свои руки. Если бы где-то был список всех профессий, может, что-то и припомнилось бы. В коридоре висело объявление: требуются слесари-вагоноремонтники, грузчики, маляры и подсобные рабочие. Нет, это все определенно не его занятия. Он отошел от зеркала и поднялся по лестнице в зал ожидания. Что же дальше? Куда податься? Куда? Никогда раньше этот вопрос не был столь мучителен и животрепещущ; кажется, в былое время вопрос “куда” стоял совсем в иной плоскости и означал лишь то, что из многих возможностей следует выбрать наиболее достойную. Место работы? В Таллинне его место или где-нибудь еще, вполне возможно, он один из тех, кто прибыл сюда в командировку…
Конечно, самое правильное было бы спросить, где находится… психушка. Да ведь неловко спрашивать такое и, кажется, еще рано. Определенно рано, внушает он себе. Я ведь наверняка чуть раньше или чуть позже справлюсь с провалом памяти. А если не справлюсь, ну тогда, конечно, придется узнать адрес лечебного заведения.
Эн. Эл. проходит мимо таксофона. Постой-ка… Справочное бюро… Да, но какой от него толк: “Извините, не можете ли вы сказать, как меня зовут…”
Он заметил телефонную книгу, тонкой цепочкой прикрепленную к стене. Если поискать в ней и наткнуться на свою фамилию, может быть, вспышка молнии прорежет тьму, ибо совершенно невероятно, чтобы человек не узнал свою фамилию! Но ведь придется перелистать всю книгу, а разве здесь это сделаешь. Или попробовать ее украсть? Но он чувствовал, что сейчас не в состоянии отважиться на такой шаг. Телефон… да, дома у него есть телефон, черный аппарат слева от пишущей машинки “Оптима”. Он даже знает, что рядом с ним на темной полированной столешнице два небольших кружка пыли; сколько он их не стирал, они возникали вновь. И однажды его осенило – это следы от рюмок. По всей вероятности из них пили что-то тягучее, содержащее сахар. Когда он попадет домой, придется как следует вымыть стол теплой водой с содой. Да-а, когда-то он попадет…
Телефон… Вполне возможно, он его засекретил. (Несколько театральное выражение по отношению к аппарату, номер которого владелец не разрешил напечатать в телефонной книге.) Если засекретил, то от телефонной книги нет никакого проку. И вообще в ней хоть пруд пруди разных Касков, Таммов, Сааров и Ивановых. Сможет ли он найти себя среди них, если у него подобная фамилия? Не сможет, да и фамилия у него не такая. Если бы у него была фамилия, какой литературная братия отдает предпочтение в своих опусах, например, Лапетеус, Рейспасс либо Малтсроос, то, возможно, на него и нашло бы озарение. М-да… Кто знает, красивая у меня фамилия? Или безобразная? Многим ведь не по душе собственная фамилия.
Он усмехнулся – впервые за последнее время – припомнив, как несколько лет назад ему пришлось проверять списки избирателей в качестве агитатора, кстати, это слово кое-что утратило из своего первоначального значения. Тогда он наткнулся в одной уютной квартирке на одинокую девушку с румянцем на лице, которое стало багровым, когда она показала свой паспорт. Ее звали Венера Двоепопова…
А