павших от рук дёртиков «кукол», в том числе и меня самого. Но картинки прошлого, на короткий миг спроецированные волшебным мистическим фонарём на мёртвый, давно потухший экран забытого Богом кладбища, одной из сотовых ячеек которого являлась эта ничем не примечательная могила, вселили в меня гораздо больший ужас, чем испытанный в тот момент, когда я ошибочно принял «вчерашнего» себя за иновселенца. Совершенно ясно, что существа, которым по силам передвигать в прошлое звёзды, планеты и людей, представляют для нас неизмеримо более серьёзную опасность, чем гипотетические иновселенские лазутчики – диггеры «кротовых нор». Я понимал, что способные управлять временем иновселенцы не позволят нам засечь створ созданного ими межпространственного тоннеля – если, конечно, им не придёт в голову пригласить меня, землянина, к себе. А пригласить землянина (землян) к себе в гости эти загадочные существа могут лишь с одной целью – чтобы хорошенько долбануть нам по темячку и жёстко указать, куда человеческой цивилизации следует держать оглобли.
Надо полагать, совсем не случайно я увидел на кладбище именно себя. Тайные кукловоды прекрасно осведомлены о конкретном человеке, наивно вознамерившимся упредить их действия и выведать их планы в отношении цивилизации землян, поэтому безошибочно вставили в волшебный фонарь соответствующий слайд. И если они с такой лёгкостью «отмотали» время на целый год назад лишь для того, чтобы заявить о собственных возможностях, а затем столь же легко вернули прежний порядок вещей, то легко сообразить, что моя мировая линия, линия моей жизни и судьбы известна им, читаема ими и что они играючи удерживают её в своих могучих руках.
И вот когда я окончательно осознал, по чьи души заявился сюда со своей слабой гуттаперчевой душой, у меня перехватило дыхание и я ощутил себя дисциплинированной и вышколенной собакой, покорно ожидающей команды сильного и уверенного в себе хозяина-кинолога. Но моя гуттаперчевая душа не желала принять сделанное открытие – она, болезная, всеми фибрами противилась признать, что запутывается в липких тенетах страдательного залога.
Мать моя королева-девственница – да ведь я уже приглашён ими! С их всемогуществом они давно бы вышибли меня из Сумеречной Зоны, наступи я им на любимую мозоль или сунь любопытный нос куда не следует. Но если я в данный момент продолжаю двигаться к старой базе дёртиков, значит… значит, меня волокут на ковёр, на втык, на разборку!
Каким же образом я смогу увернуться от вразумляющего бича, что сумею противопоставить неодолимой тёмной силе и как вообще сложится моя судьба? Здесь было широкое поле для догадок, и в моей груди всё жарче разгоралось тревожное и одновременно сладостное чувство предощущения встречи с Неизвестным.
Я продолжал накручивать километры по сохранившим остатки тепла бетонным плитам шоссе, прорезавшего безжизненные холмы, поля и рощи Сумеречной Зоны. Вновь и вновь мысли возвращались к эпизоду на кладбище. Задним числом я ухватил, может