было крупным шрифтом написано, что в юности она сама частенько грешила со своим малышом-клитором, да и сейчас ещё не разучилась самоудовлетворяться. – Некоторые не расслышали.
– Диагноз – рукоблудие, – голоском девственницы внятно повторила Элеонора. – С семи лет.
Лапец прервал массаж коленных суставов и уставился на девицу.
– Не впечатляет, – пренебрежительно бросил он. – Мелкотравчатый какой-то у вас грешничек пошёл. – Он хмыкнул и сделал в мою сторону сложный жест, приглашая присутствующих полюбоваться на настоящего мерзавца и матёрого грешника, коего ему выпала честь сопровождать. – Я и сам…
– Помолчи, прошу тебя! – перебила его Вомб.
– Перед клиентом бы не позорился! – пристыдила карлика Хенда.
– Нечего мне позориться! – огрызнулся Лапец. – Тоже мне грешничек нашёлся! Я такого по Эстафете одной левой проведу. Попробуйте вон Лохмачом заняться. Он в пять лет задумал убить человека – лучшего друга! А вы тут: сю-сю-сю, сю-сю-сю. Диагноз – рукоблудие… Тьфу! Эка невидаль. Да если хотите знать, из-за таких вот Элеонор мужчины и рукоблудят! – распалившись, просветил публику отклонившийся от темы карлик.
Вомб посмотрела на карлика с живым интересом.
– Это почему же, Лапец? – ревниво спросила она. – Ты хочешь сказать, что Элеонора слишком красивая девушка?
– Я хочу сказать, что она никому не даёт в свои двадцать лет! – с досадой, не оставляющей сомнений в её причинах, пояснил карлик, воздевая безразмерные ручищи к потолку.
– Не прикидывайся дурачком, – урезонила его Вомб. – Указ Определителя разрешает половую жизнь только с двадцати одного года.
– А хоть бы и так, – обиженно пробормотал Лапец, которому сегодня явно ни в чём не везло.
Мне наскучила эта канитель и я ввернул им свой вопрос:
– А вы не объясните, почему Владимир Тишков проходит у вас как Пьянчужка?
– Ну вот, ещё один умник объявился! – пробурчал Лапец.
Вомб выжидательно посмотрела на Элеонору, а та, вцепившись ногтями с иссиня-чёрным маникюром в папку, неуверенно переступила с ноги на ногу и обратила взор на Хенду.
Хенда со свистом выпустила воздух из прокуренных лёгких.
– А почему ты проходишь как Лохмач? – вопросом на вопрос ответила она и снисходительно пояснила: – Фиксируем первое, что приходит в голову. Ты вот растрёпанный, как вязанка хвороста, поэтому тебя сходу записали Лохмачом. А вообще кличка может даваться с учетом анатомических, психологических и других особенностей клиента. Володя Тишков большую часть жизни пропьянствовал, его и занесли в каталог как Пьянчужку. Но это не значит, что у него не было других грехов и пороков.
– Ну каких, например? – с неподдельным интересом спросил въедливый Лапец.
Хенда кисло усмехнулась.
– Лапец хочет доказать, что его новый клиент самый трудный из всех ранее поступавших к нам, – обведя