на черный. Потом монахи рассеялись, и ключник влез на деревянную лестницу. Было почти десять утра.
Абрикосовое солнце выветривало тень. На камне сидела женщина с младенцем. Ему исполнилось недели две от силы. Он был похож на слепого котенка, одетого в человеческие одежки. Женщина крутила его, как куклу, рассматривая до мелочей, еще до конца не осознавая, что он уже не внутри. А считанные дни как снаружи.
А потом Лада пошла по Пути Скорби улицей Виа Долороза, делая все нужные остановки. Было очень тесно на рынке в мусульманском квартале, и незаметно закончился квартал армянский. Хотелось выпить гранатовый фреш за 15 шекелей и окунуть руку в корзину с бирюзой. Но она не давала себе поблажек и не делала пауз. Она шла и набиралась сил в пути. Перед своим самым смелым решением.
Все остановки были отмечены часовнями и церквями. На четвертой ей вдруг стало очень больно. В том месте, где Господь встречался с Матерью Марией. Ее накрыло скорбью всех терявших своих детей. И она погладила свой пустой живот, который на этот раз был полуполным. Словно хотела его защитить от потерь.
К пятой принадлежал камень, который сохранил след руки Иисуса, когда он освободился от креста. К нему была вереницей очередь. Люди стояли, не выпуская из уст свои просьбы. И она покорно стояла, в надежде скинуть на минуту свой, пусть не такой масштабный, но все же крест.
Шестая точка была местом Вероники, которая вытерла кровь с его лица шелковым платком. На платке отпечатался лик. И вдруг она увидела одинокую женщину, облаченную в покрывало, которое только подчеркивало стройность ее фигуры. На загорелых стопах были кожаные сандалии с ремешками. Ей даже на миг показалось, что подобные босоножки она видела в ALDO и даже их примеряла. В волосах повязан шнурок, по местному – хевел. Они встретились глазами и узнали друг друга.
– Ты здесь?
– Я отсюда никогда не ухожу.
– Но тебя же могут увидеть.
– Как видишь – нет.
– Ты очень красивая.
– Ты тоже.
– Что мне делать?
У Лады опять сорвался вопрос, который парализовал ее рассудок и вытеснял любые другие темы.
– Просто открой дверь, когда он захочет уйти. И вытри пот с его лба.
– А потом?
– А потом будь готова эту же дверь распахнуть, когда он вернется…
Половину крестного пути сопровождал рынок. Ей показались неуместными подвешенные футбольные мячи, кальсоны и бутсы.
В это время Лебедев стоял в Церкви Святого Петра в южной части Тель-Авива. Была суббота, 17:00. Часы для посещений. Он долго искал улицу Оффер Коэн, которая еще имела цифровое обозначение: 3377. А потом нашел по колокольне – самой высокой точке. Это было первым пристанищем паломников на святой земле, которые высаживались в порту Яффо.
Он зашел внутрь. Поразили темень и тишина. На двух алтарных столбах были изображены Петр и Павел. На остальных – другие десять апостолов. Сцены из жизни Петра по преданию были расписаны мастерами из Почаева. Он сел на лавочку и стал молча вести беседу:
– Боже, я оступился.
– Я