него со странным выражением смешанных чувств ужаса, бешенства и напряженного любопытства, написанных на их лицах, причем изо всех сил они громко кричали: «Текели‑ли! Текели‑ли!»
Мы увидали теперь, как большая толпа направилась в холмы, откуда все они вернулись вскоре, неся с собой колья. Эти последние были донесены до того места, где давка была всего сильнее, толпа раздалась, и мы получили, таким образом, возможность увидеть предмет всего этого возбуждения. Мы заметили что‑то белое, лежащее на земле, но не могли тотчас разведать, что бы это было. Наконец, мы увидали, что это был труп странного животного с алыми зубами и когтями, которое было поймано шхуной в море восемнадцатого января. Капитан Гай велел сохранить тело животного, в целях набить чучело и взять его с собой в Англию. Я помню, что он отдал некоторые распоряжения на этот счет как раз перед тем, когда мы высадились на остров, и животное было перенесено в каюту и положено в один из ларей. Оно было теперь брошено на берег силою взрыва; но почему оно возбудило такое напряженное внимание среди дикарей, этого постичь мы не могли. Хотя они толпились вокруг трупа на некотором от него расстоянии, ни один, по‑видимому, не хотел приблизиться к нему вплоть. Те, которые были с кольями, воткнули их теперь в песок, образовавши вокруг животного круг, и едва только это устроение окончилось, как все огромное множество ринулось вовнутрь острова с громкими пронзительными криками: «Текели‑ли! Текели‑ли!»
Глава двадцать третья
В продолжение шести‑семи дней, непосредственно за этим последовавших, мы оставались в нашем тайнике на холме, выходя лишь в редких случаях, и то с величайшими предосторожностями, за водой и орехами. Мы устроили некоторого рода навес на ровной плоскости нашего тайника, снабдили его постелью из сухих листьев и поместили там три больших плоских камня, которые служили нам и очагом и столом. Огонь мы зажигали без затруднения, растирая один о другой два куска сухого дерева, один мягкий, другой твердый. Птица, которую мы так вовремя захватили, оказалась превосходной для еды, хотя несколько твердой. Это была не океанская какая‑нибудь птица, но род выпи, с агатово‑черным и сероватым оперением и весьма малыми крыльями сравнительно с ее величиной. Позднее мы увидели поблизости от стремнины еще три птицы того же самого разряда, они, как кажется, искали ту, которая попалась нам в плен; но так как они ни разу не садились, у нас не было никакого случая поймать их.
Пока длилось питание мясом этой птицы, мы вовсе не страдали от нашего положения, но теперь она была целиком съедена, и сделалось безусловно необходимым, чтобы мы поискали какой‑нибудь еды. Орехи не могли утолять повелительных требований голода, они причиняли нам, кроме того, колики в желудке, а если мы ели их изобильно, то и сильнейшую головную боль. Мы заметили несколько больших черепах около морского берега, к востоку от холма, и увидали, что ими легко было бы завладеть, если б мы могли достичь до них, не