подумал о том, что я тебе вчера рассказал? – спросил он, когда Ригур закончил со своим рассказами.
– Да я весь день об этом думал и пришел к весьма неутешительному выводу, – солигиец нахмурился. – Поторопились мы, Гектор. Надо было сначала данных побольше собрать, карты сопоставить, людей ученых подобрать…
– Но ты считаешься лучшим в этой области! И не могу же я тащить с собой этих старых развалин, что заведуют нашей Библиотекой и считают себя светочами науки! – воскликнул Гектор. – Никто не знает о правлении Алдэра Милосердного больше тебя. В конце концов о том, что принц Солигии очень интересуется историей, известно практически всем.
Ригур сразу помрачнел, а ренсиец чертыхнулся про себя, поняв свою оплошность. Всем было известно, что солигийский принц интересуется не столько самой историей, сколько очаровательной дочерью почтенного учителя истории Шарля ди Эрнэ. Точнее интересовался, пока милая Онор не предпочла другого, недавно прибывшего ко двору малоизвестного барона Дункана Игана из дальних провинций с севера страны. Поговаривали, что Ригур так и не простил девушке ее выбор, ведь ничем не примечательный горбун, а это было именно так, и в подметки не годился красавцу-принцу. Иганам запретили приезжать в столицу под страхом смерти, а Онор обзавелась небольшим шрамом на правой скуле – перед отъездом из дворца принц навестил девушку, результатом чего стала страшная отметина на ее лице – знак отвергнутой королевской милости. Ходили сплетни, что его высочество хотел убить Онор, чтобы та не досталась другому, но доказательств никаких не было, а спрашивать об этом в открытую принца, разумеется, никто не осмеливался. Слухи об этом скандале докатились даже до степных княжеств, где в то время находился Гектор.
– Боюсь, мои успехи немного преувеличены, – сердито сдвинув брови проговорил Ригур. – Но я действительно когда-то был очень увлечен периодом правления Алдэра, хотя о том времени сохранилось мало информации. Лишь отдельные отрывки в старинных, чудом сохранившихся летописях, да неясные слухи, мифы и легенды.
В комнату вошла знакомая уже служаночка с огромным подносом, полным различной снеди. Быстро накрыв на стол и послав обольстительную улыбку Ригуру, полную обещаний, девушка покинула комнату.
– Похоже, одинокая ночь тебе не светит, – стараясь разрядить обстановку, заметил Гектор, едва за служанкой закрылась дверь. – Эта девушка пусть и не так хороша как Грета, но тоже вполне-вполне.
– Не интересует, – бросил солигиец. – Лучше подумаем о том, где может быть этот проклятый договор и что он вообще дает оркам. Если эльфы захотят развязать войну, никакой договор, тем более тысячелетней давности ее не остановит. А люди их в этом еще и поддержат, многие до сих пор убеждены, что эти остроухие помогли свергнуть Властелина и даже не подозревают, что именно они его и породили. Кстати, жаркое тут и вправду ничего, – явно не желая продолжать разговор Ригул приступил к ужину.
Гектор горячо его в этом поддержал и на некоторое время в комнате повисло молчание.
Утолив голод