но кроме повязанного платка ничего найти не удалось. Все были очень опечалены этим событием.
Но жизнь продолжалась. Ростислав уехал поступать в горный институт, сдав на отлично все экзамены, а через год в этот институт поступила учиться и Ксения. Там в институте они и поженились, а после его окончания молодыми специалистами их приехали в Златоуст, где для них и возвели этот дом.
– С этого крыльца мы постоянно любуемся звёздами, – после некоторой паузы сказал Ростислав Викторович и, глядя вверх, продолжил:
– Однажды мне приснился сон. Любуясь звёздами, я увидел, как от Большой Медведицы отделилась одна из них и стала приближаться к земле. Она светилась всё ярче и ярче и вдруг остановилась. В золотом сиянии показались огромные широко раскрытые голубые глаза Раи, потом появилось её лицо, чистое, красивое и молодое без единой морщинки. Её небесные уста раскрылись и произнесли «Я с высоты постоянно слежу за вами, Ростислав и Ксения. Живите счастливо. Мне хорошо там, в небесах, а вам хорошо здесь, на земле. Я очень рада за вас. Обо мне не печальтесь, вы ни в чём не виноваты».
Он замолчал и, посмотрев на Ивана и Машу, тихо, словно виновато подведя итог своему рассказу, сказал:
– Вот тогда почти во сне сами по себе и родились эти стихи, потому что память о Рае всё сильнее и сильнее тревожат наши души. Ксения Григорьевна в её смерти винит себя. Но разве мы виноваты в нашей с Ксенией любви друг к другу? Вот теперь я каждый день смотрю на Большую Медведицу и в третьей справа звезде нахожу глаза Раи. И я верю, что она действительно живёт в раю, потому что её первое чистое чувство любви передано в жертву её судьбе.
Иван, взглянув на Машу, увидел, что глаза её были полны слёз, да и сам он еле сдерживал себя, чтобы не заплакать.
Маша, утирая глаза, произнесла:
– Папа, я очень люблю тебя и маму. Вы ни в чём не виноваты.
Ростислав Викторович посмотрел на их чувственные лица, сказав, что, если они хотят, то пусть постоят ещё здесь, а он пойдёт к Ксении.
Молодые остались и, чтобы усмирить чувства, стали разглядывать звёзды и после продолжительного молчания Иван первым нарушил тишину, сказав:
– Какие прекрасные у тебя родители, Машенька.
Маша плакала. Потом она собралась с мыслями и ответила ему:
– Как хорошо, что ты приехал к нам. У меня на душе сейчас так светло, как будто эти золотые звёзды проникают в меня, и я чувствую, что они живые.
Она прислонилась плечом к Ивану, а он не мог отодвинуться от неё. Так и стояли они на крыльце, чувствуя биение своих сердец.
Потом пришла Ксения Григорьевна, стала рядом с Машей и сказала:
– Я вижу, что вы расстроились, ну, ничего, уже поздно, пора спать, утро вечера мудренее.
Она провела Ивана в его комнату, но уснул он не скоро, думая о своей жене и сыне и представляя её здесь, на далёком Урале, на этом крыльце, среди прекрасных людей.
На следующий день все договорились сходить