и нужно было быть очень внимательным, чтобы не съехать вниз с дороги, ещё до конца не окрепшей.
Неожиданно за поворотом появилось селение с деревянными домиками.
– Уржумка, – указал водитель на домики.
Потом, выдержав паузу, продолжил:
– Здесь находится железнодорожная станция и протекает речка с одноимённым названием. «Ур» значит «белка», наверное, когда-то этих зверьков здесь было видимо-невидимо. В полуверсте от посёлка там впереди на высшей точке Уральского хребта находится сложенная из гранитных тесаных плит пирамида, указывающая на пересечение границы Европы с Азией.
Машина продолжала медленно подниматься по дороге, похожей на петлю, круто поворачиваясь вправо и вверх, и на самой вершине остановилась.
Из окна машины чуть ниже дороги Иван увидел высокий четырёхгранный белый обелиск.
– Это и есть пограничный столб, разделяющий евразийский материк на две части света, – сказал Николай Александрович.
Внутренний трепет прошёлся по телу Ивана, в первый раз он оказался на перевале Уральских гор, почувствовав себя между двух земных гигантов.
Водитель предложил выйти из машины и проследовать к обелиску.
Никакой специальной дорожки, ведущей к нему, не было, всё заросло травой, поэтому Николай предложил просто съехать вниз по крутой наклонной поверхности. Словно на лыжах подкатились они прямо к площадке, где стоял памятник.
Иван вплотную подошёл к обелиску и рукой дотронулся до гранитных тесаных плит, показавшихся ему очень тёплыми, и долго не отпускал от них своих ладоней, стараясь надолго запомнить это прикосновение.
Отправившись далее по серпантину уральских дорог, они продолжили беседу. Инициативу каждый раз брал на себя Николай Александрович, который, задавая вопросы, почти всегда на них отвечал сам.
Вопросы были познавательны для Ивана, а иногда заставляли серьёзно задуматься.
– Иван, как ты думаешь, а почему граница между Европой и Азией существует именно здесь? – был один из таких вопросов.
Иван не был готов к ответу и вновь подумал, как многого в этом мире он ещё не знает. Николай же понял, что ответа не услышит, сам стал отвечать на него.
Он утверждал, что многие века граница между Европой и Азией блуждала по разным местам, и только в начале восемнадцатого века была помечена на картах по линии Уральских гор, причём эта заслуга принадлежала первому исследователю природы Урала Василию Никитичу Татищеву, принимавшему Уральские горы за водораздел. Он первый обозначил её потому, что в противоположные стороны, на восток в Азию и на запад в Европу, начинали своё течение великое множество рек.
– Даже рыбы, плавающие в этих реках, не только разных видов, но и разных вкусов, – сказал он и неожиданно перевёл разговор на новую тему, спросив:
– Иван, а что слышно в Питере о военных событиях, не начнётся ли война?
Иван, который вообще никогда об этом не думал, стал говорить