её чувства, обнял её, ласково положил свою руку ей на плечи. Она, почувствовав его тепло, прижалась к нему и, словно в материнской постели, уснула.
Проснулась, когда Иван, нежно поглаживая её, сказал:
– Машенька, просыпайся. Мы приехали.
Путь после Брянска её уже не тревожил, она полностью доверилась своему мужу.
Утром следующего дня, когда поезд медленно приближался к платформе вокзала в Ленинграде, Иван заметил силуэт Надежды Петровны, встречавшей их.
Взяв Машу за руку, он сказал:
– Машенька, посмотри, нас встречает мама.
Маша, пока ехала в поезде, придумывала себе всякие варианты встречи с ней и, увидев за окошком женщину среднего роста в шляпке и пальто, уже готова была сказать заготовленные слова приветствия, среди которых на первом месте стояло слово «мама». Она желала уважать и даже любить её.
Выйдя из вагона, сын обнял и поцеловал мать, потом представил свою жену:
– Моя Машенька, люби и оберегай её так, как меня в детстве.
– Здравствуй, Машенька! С приездом тебя! – сказала мама и притянула её к себе.
От этих тёплых слов у Маши на душе спало напряжение, ведь она так переживала за первую встречу со свекровью, помня слова своей мамы: «Будь с ней ласковой, никогда не отвечай грубостью».
– Здравствуйте, мама. Я очень рада встрече с вами, – тепло произнесла она.
Все вместе они вышли на привокзальную площадь, а затем пошли к остановке троллейбуса.
По пути первой вновь заговорила свекровь, засыпав Машу вопросами:
– Машенька, хорошо ли вы доехали? Тепло ли было в поезде? Заботился ли о тебе в пути наш Ванечка?
На что она ответила просто и нежно одновременно:
– Наш Ванечка самый заботливый. Он мне так много о вас рассказывал.
После таких ответных слов свекровь взяла невестку под руку и больше не отпускала её от себя.
Вскоре пришёл троллейбус, дверь открылась, и все вошли в вагон.
Иван, расположив багаж рядом с собой, разместился отдельно, а Надежда Петровна села рядом с Машенькой, смотревшей в окно, не отрывая своего взгляда от мелькавших перед ней домов.
– Такие большие и красивые дома и совсем нет деревьев, – сказала она.
Надежда Петровна ответила:
– Да, Машенька, это город Ленинград.
Машенька продолжала смотреть в окно машины, и Иван не посмел отвлечь её от этого интереса до тех пор, пока они не доехали до последней остановки.
Вскоре все уже поднимались по лестнице в квартиру, где Маша, указав на узоры чугунных лестничных маршей и старинную резную дверь, сказала:
– Красиво!
Так началась её жизнь в новой семье, где Надежда Петровна умилялась детской чистоте и непосредственности невестки, а невестка в свою очередь восхищалась манерами поведения свекрови, умением разговаривать по – ленинградски, с уважительным тактом к её недостаткам в произношении слов.
Когда