на отдыхе? – тихо спросила.
– Да, конечно, – нарочито бодро ответила та. – С детьми вот нянчусь, – для какой-то цели соврала. – Недавно с югов приехала (это правда). За границу собираюсь съездить…
– В деревне тебя что-то давно не видать, – устало перебила свою знакомую пожилая пенсионерка. – Сама-то я через день в деревню мотаюсь, хотя и годы берут своё. А твоя мать совсем плохá стала, еле ходит. – И, покосившись на Майины шорты, качнула головой.
– Ну, что ты, Акулина Сергевна! – «Молодая» пенсионерка нахмурила лицо, делая вид, что обиделась. – Что ты напраслину возводишь! На Троицу я в деревне была, подарков матери привезла машину.
– Что для неё, эти подарки, – вздохнула Акулина Сергеевна. – Здоровье ими не поправишь. – Вдруг она окинула взглядом молодого, как ей показалось мужчину и, усмехнувшись чему-то, спросила односельчанку: – Тебе ведь пятьдесят шесть, как и мне, через два месяца? Число вот забыла…
– Двадцать первого августа, – машинально ответила Майя, тотчас изменившись в лице. Она утвердила свой возраст – пятьдесят шесть, нервно поправляя шортики на упитанных бёдрах.
– Ну, прощевай, подруга по пенсиону. – Акулина Сергеевна с прищуром посмотрела на ровесницу, которая на глазах постарела на добрый десяток лет и, печально улыбаясь мудрой деревенской улыбкой, медленно пошла к внукам – побаловать их молодой картошкой.
Горничная
(1993г.)
Живёт в небольшом городе удачливый бизнесмен, Альберт Иванович. Сорок лет мужчине, крепкий с виду, а такой бледнючий, худючий – глядеть страшно.
Но хочешь быть состоятельным – паши, не то, что раньше пашá. Тот хоть в гареме с жёнами, хоть где, навар продолжал капать.
Здесь, конечно, не гарем, вместе с тем – отлаженное дело, колесо фортуны крутится, как часы. Отдохнуть бы порой Альберту в рабочее время, да недоверчивый он: весь день с подчинённых глаз не спускает, у которых (так думается ему) даже зубы чешутся на чужое.
И приходит он вечером домой усталый, нервный. Плюхается в кресло, включает телевизор и пережёвывает весь прошедший день. От воспоминаний кривится, морщится, ну зацепиться не за что, чтобы улыбка мелькнула на лице. На экране кадры бегут, а у него кадриль с чехардой в голове. Про ужин думать не хочется, не до него. Правда, одна шустрая извилина подсказывает: жена днём звонила, сказала, что задержится, а с сегодняшнего дня у них новая горничная. Он тут же размышлять: «Хм, горничная. Жена опять, наверно, бабулю нашла. Разве пригласит она молодую, красивую».
Сидит он, лениво думает: «Да, плохо, что в нашем городе нет интимных услуг. Хотя до интима ли, когда силёнок кот наплакал; до того ли…» Пригорюнился Альберт Иванович, тяжёлые думы, как в мясорубке прокручивает. А Марианне, супруге своей, в умной голове места нет. Может, поэтому та и страдает, мечется. Час назад уехала со своим знакомым на какую-то презентацию. Устала она от безработной жизни, когда энергии много, а работать