края. Все ксивы у меня правильные. Этот Батраков взял меня в свою артель на лесосплав пять лет назад. По реке Мане плоты гоняли весной, а потом я с ним на нижнем складе сучки рубил. Жили в одной комнате в бараке. Мы с ним были сильно похожи, единственное отклонение, – он на два года старше меня был. Не редко, путали нас меж собой. Один раз они вдвоём зимой полезли на сопки медведя будить. Но берлога оказалась не с одним медведем, а с медведицей и двумя медвежатами. Один Летов, трелёвщик с артели вернулся живым с гор, но сильно израненный. Пролежал в больнице немного, а вскоре тоже скончался. Документы Юры Батракова, я вовремя прибрал. А по весне рванул оттуда в леспромхоз, где пару лет проработал, без трудовой книжки, но с настоящими документами. Пальцы, правда, пришлось на всякий случай сжечь кислотой
– А биксу свою Вальку Луну, куда дел? – спросил Серый.
– Она мне сказала ещё здесь, что мытарствовать со мной не собирается и поедет домой на родину. А дальнейшая судьба её мне не известна. Я о ней кручинюсь часто. Хорошая пацанка была. Мне такой больше никогда не добыть.
Юра налил себе ещё водки и залпом без закуски выпил.
– Вот так моя горемычная судьба сложилась. Пожить хорошо хочется, но опасно. Реально я вне закона. И в тюрьму уже не совсем хочется садиться. Чтобы честно работать и кайфово жить, нужен стартовый капитал и хороший плацдарм. Где его взять? Сейчас у Бороды перекантуюсь до осени, а затем пойду к бандитам. Хоть наёмным убийцей буду. Неважно кем быть по этой жизни, лишь бы бабки иметь. Жизнь просрал и жалею, что за Луку лично сам не отомстил.
– Ты, Юра не о том базар ведёшь, – не дал ему договорить Серый. – Имея нормальные документы, нормально и должен жить. Сам когда – то нас уму разуму учил, а сейчас бред несёшь. На голову, что – ли ослаб в скитании. Я понимаю месть за брата святое дело, но чтобы за бабки намеренно человека убить, это нездоровый психоз у тебя. Возможно оттого, что пассию не можешь себе завести?
Что там Борода вдовушку тебе не может найти? Ты ему передай, что я ему вставлю, про его молчание с тобой, когда звонить мне будет.
– Это по моей просьбе он молчал, до поры до времени. Когда, я уезжал Жору встречать, он знал, что тебя увижу обязательно. Там в машине на заднее сиденье, он тебе мешок сахара кинул и ляжку окорока положил. Не забудь забрать.
– Ладно, передашь ему спасибо, и ящик посольской водки захватишь с собой. Выпьете за здоровье Хлястика, и за нашу родственницу новую. Невероятно красивая девочка, жалко, что в милиции работает. Но помогать ей буду до последнего издыхания. Всем своим благополучием я обязан её отцу Захару.
– Она больше форму не оденет на себя, – сказал тихо Колчак, – рассчитается оттуда. Это я точно знаю.
– Правильно сделает, чего она будет ваш род позорить, – заявил Лоб.
Колчак в это время думал рассказать о том, что ему сказала Надежда или промолчать. Его подмывало, открыть карты перед Лбом и братом, но он опасался, что Лоб мог сдуру наломать дров, услышав, что