чувствующий все грани современного искусства, прекрасно умеющий работать с представителями арт-среды…
Так, размечтавшись, чуть не проехала свою остановку.
За ресепшеном меня встретила широченной улыбкой неунывающая Ника. Как же мне было бы тяжело без этого солнечного человечка.
– Привет, Машка! А ОН уже тебя ждет, – Ника слегка кивает в сторону кабинета, и закатывает глаза:
– ОН такой… ммм… – и, прижав ладонь к щеке, заговорщически добавляет:
– Я бы не отказалась побыть у него холстом…
Рассеянно говорю:
– Ага, – и делаю вид, что тороплюсь на встречу, чтобы скрыть волнение, уж очень мне важно, чтобы встреча прошла гладко. Как же я хочу не напортачить…
– Ты не отказалась бы побыть холстом у каждого приходящего к нам художника, дорогая, – добавляю через плечо, и под звонкий смех Ники берусь за дверную ручку. Секундная медитация для концентрации, надеваю «деловое лицо» и бодро вхожу в кабинет Ибрагима.
– Привет. Я Мария, буду помогать вашим полотнам обрести свое идеальное место в пространстве нашей галереи.
– Привет! Я Саулюс, буду стараться не мешать в твоем нелегком труде.
Мысленно выдохнула и немного расслабилась. Уважаю людей с юмором. С ним проблем не будет, во всяком случае, надеюсь, он сумеет вести себя достойно.
– Хорошо, так и договоримся. А теперь давайте обсудим особенности новой серии. Каково ваше творческое кредо? Я бы хотела знать настроения, мысли и манифесты, все-все, что может помочь мне достойно представить эти работы.
– Боюсь, что об этом смогут рассказать только искусствоведы и биографы после моей смерти, – он засмеялся.
Сразу почувствовала, что заливаюсь краской. Вот дура, давно я не общалась с художниками, отвыкла. И стоило же мне было зубрить эти вопросы, явно составленные не для таких людей.
– Я просто пошутил, продолжим, Мария. Простите. И давайте на «ты», хорошо?
– Хорошо. Скажите… Скажи, Саулюс, в серии работ, которые мы будем выставлять, изображено небо: в бутылках, стаканах, глазах моделей. Что это значит для тебя, о чем ты думал, когда писал свои холсты?
– Я думал о птицах, о вещах, которые тянут нас на землю, и о тех, которые напоминают о свободе. Думал о людях, городах и облаках в нас. Ты знаешь, что есть особые люди? И вещи особые… Облачные. Я, вероятно, не смогу объяснить как-то по-другому.
– Спасибо, я записала, это великолепно. Мне нужно представить Ибрагиму варианты названия и оформления выставки, и я бы хотела собрать как можно больше информации. Так. Еще момент – у нас есть твои биографические данные, но я бы хотела уточнить, ты живешь в Литве. Как-то эта страна запечатлена в твоем творчестве?
Он задумался лишь на мгновение, похоже подбирая слова.
– Думаю да, хотя мои работы о каждом из нас, независимо