Кирилл Леонидов

Пражский осенний ветер. Повесть-драма


Скачать книгу

покраснела. Она так покраснела! Назвала цену. Он полез в карман, нашел купюры. Крон, к счастью, хватило, не пришлось идти менять. Картину ему упаковывала другая дама, с иронией улыбаясь. Он смотрел на женщин и думал: как хочется просто стоять рядом с ними, слушая, как стучатся капли в витрину, и больше ничего. Ни-че-го! Он сказал светлорусой:

      – Я зайду еще к вам.

      – Пожалуйста. Для серьезного ознакомления лучше посетить Национальную галерею. Там потрясающие полотна и не только об одиночестве.

      – Обязательно схожу. А вы там бываете?

      – Я искусствовед, в галерее через день по контракту. Завтра и дальше через день. Спросите Итку, я отвечу на все ваши вопросы.

      – Точно на все?

      – Ну… почти, – она засмеялась.

      – И в воскресенье?

      – В воскресенье галерея тоже работает. Как и у вас, наверно?

      «Что у нас теперь работает, это большой вопрос» … – подумал он, поблагодарил, взял упакованную картину и на улицу, в отель.

      Милая женщина. Милая. Как бы хотелось просто еще раз вдохнуть тонкий аромат ее парфюма и говорить с ней. Ни о чем.

* * *

      Когда Андрей вернулся, его друзья уже были в номере в сумасшедшем напряжении. Они почти уверовали, что Дашкевич сбежал.

      – Куда я денусь без денег и документов? – пытался оправдаться он.

      Солод развел руками:

      – А кто тебя знает! Может сдаваться решил? Не помнишь ничего, вот и не понимаешь, что сдаваться нельзя. Весь мир ждет, когда тебя повяжут. Просили: посиди в номере. Взял и ушел! Где был?

      – Вот картину купил, в кафе посидел. Тут еще сантехнику проверяли. Говорят, что соседи снизу жаловались, что прежние гости из этого номера их топили. Я и ушел. Чего сидеть-то здесь?

      Солод нервно засмеялся:

      – Андрюха, ты – чудо! Ты вообще другой стал, ты понимаешь? Волк потерял память и стал овцой. Если бы сам в полном сознании мог видеть себя со стороны сейчас, о-о-очень бы удивился. Нас могли посетить не случайно, остаться надо было, и посмотреть за их действиями.

      – Я все понимал.

      – Понимал?

      – Конечно.

      – И все равно ушел?

      – Мне захотелось кофе…

      Солод переглянулся с Ронбергом, тот задержал на Андрее многозначительный взгляд, но промолчал, потом обратился к Солоду:

      – Завтра по будильнику встаем.

      Никто картиной особо не заинтересовался, Андрей установил ее на стол, приставив к стенке. Ронберг засобирался к себе и, уходя, спросил:

      – Насколько я понимаю, как мы сходили, тебе тоже неинтересно?

      – Почему, интересно. Что-то удалось решить?

      – Удалось, – Ронберг показал на сумку. – Все там. Сняли под ноль и закрыли счет. Твоя доля там тоже.

      В этот момент Солод перекладывал одежду из чемодана, и на пол упала фотография. Ронберг поднял ее:

      – Это что такое?

      – Мы в Таджикистане. Важные переговоры. Сам и… вот – я. На Шварца похож, да? Темные