задал несколько ничего не значащих вопросов об учёбе, пишу ли родителям, все ли дома здоровы. Затем, я всей кожей и потрохами почувствовал, он перешёл к делу.
– Как ты смотришь на то, чтобы Родине послужить? – задал вопрос Дементьев.
– У меня отсрочка от армии до окончания университета! – начал упираться я.
– Я не о срочной службе и не об армии говорю. Речь о службе в органах государственной безопасности.
– Не думал об этом. Мне до диплома меньше года осталось. И вообще, я плохо представляю такую работу, отвечаю я, а сам думаю: «Наверно, в стукачи хочет меня определить? Только и не хватало: сексотом стать!»
– Насчёт диплома не переживай, диплом получишь. Представление о службе и необходимые навыки тоже получишь. Сначала отправим тебя на подготовку, шесть месяцев поучишься в специальной школе. Начнёшь работать, тоже один не останешься, помогут. Соглашайся, не пожалеешь!
– Неожиданно как-то, – замялся я. – Словно в омут с кручи.
– Так ты, вроде, не робкого десятка, – подбодрил Дементьев. – Сиганёшь и в омут, я тебя заочно изучил немного. Кстати, ты почему не в комсомоле?
– Так получилось, в пионеры класс принимали, болел. Потом, пионеров автоматом в комсомол зачислили, мне не предложили, набиваться не стал. И, с милицией был не в ладах.
– Ладно, это я беру на себя, будет тебе комсомольский билет. Так что, по рукам? – он вновь протянул руку и, я не сумел отказать.
Глава пятая
Мы слушатели шестимесячных курсов первоначальной подготовки. Находимся на казарменном положении. Тем, кто отслужил в армии, дышится вольготнее, они знают службу, поэтому назначены старшинами и командирами отделений. Нас, не служивших, они называют «зелень» или «ботва». На строевой и физической подготовке, в наряде на кухне, из «ботвы» беспощадно выжимают все её зелёные соки. Надо терпеть, КГБ – передовой вооружённый отряд КПСС, слабаки здесь не нужны.
В основном, здесь выпускники ВУЗов, но есть и ребята из техникумов. Взять хотя бы Аркадия Прилепского, он окончил техникум советской торговли. В казарме наши кровати стоят рядом. Прилепский считает, что мы с ним друзья. Не спорю по этому поводу, но я так быстро друзей не завожу и пока только присматриваюсь. В душе считаю, что мы просто приятели. Арканя чересчур, до назойливости коммуникабелен, но это возможно не минус, а плюс для будущего контрразведчика или разведчика. Хотя, в человеке всё должно быть в меру.
Когда Прилепский первый раз появился в комнате, он обстоятельно разложил вещи в своей тумбочке и предложил мне пойти покурить. Я к курению равнодушен, но пошёл ради знакомства. В курилке Прилепский достал из кармана шикарную коробку дорогих сигарет «Тройка», взял сигарету в зубы.
– Закуривай! – он театральным жестом протянул мне коробку. – Ой, извини, последняя осталась, последнюю не забирают, – он, спрятал коробку в карман.
– Да ничего, обойдусь, – ответил я и подумал, что у Аркадия