прими, чайку крепкого попей. Ровно в одиннадцать тебе надлежит явиться в городскую прокуратуру для дачи показаний в качестве свидетеля по факту зверского убийства гражданина Вирника.
Сергей осторожно поинтересовался:
– Вы какого Вирника имеете в виду?
– Того самого, – досадливо отмахнулся Андрей Владимирович. – Пока ты самогон кушал и дрых без задних ног, было совершено особо тяжкое преступление. Настолько тяжкое, что заместитель райпрокурора лично прибыл, чтобы проконтролировать ход расследования. Утром он при мне прокурору области докладывал. Усек?
Прокашлявшись, Ворсин выдавил из себя:
– Известно, кто это сделал?
– Ишь, какой шустрый. У нас быстро только кошки плодятся, да и то не завсегда и не везде. Убийство явно не простое, а с подтекстом. Двадцать шесть лет в органах протрубил, но такого изуверства не видел. Они ведь потерпевшего догола раздели, в саду, где мини-дворцы расположены, на кол посадили. Вскрытие еще не делали, но наверняка причина смерти – внутреннее кровоизлияние. Когда следаку из Симферополя показания давать будешь, не забудь, что первый обыск в хате Ленчика – это твоя инициатива. Лады?
– Я так и скажу, Андрей Владимирович, – быстро произнес Ворсин, – можете не беспокоиться.
– Значит, договорились, – хлопнул ладонью об стол Осипов. – Когда освободишься, загляни, расскажешь, что и как.
Выйдя на улицу, Сергей вначале направился в общежитие, но передумал и повернул к центру городка, где рядом с рынком находился пивбар «Азов», в котором, по словам Димы, в любое время из-под полы наливали сто граммов не разведенной сорокоградусной. Торчать два часа в общежитии, ожидая допроса, Ворсину не хотелось, к тому же его изрядно подташнивало, следовало подлечиться, дабы не предстать перед дознавателем в расхлестанном состоянии. По пути его захлестнуло отвращение к самому себе, долго не мог справиться с позывами рвоты.
Издалека разглядев табличку с надписью «Азов», Сергей ускорил шаги. Когда перешагнул через порог пивнушки, по реакции ее немногочисленных посетителей понял, что жители Северокрымска именно его считают виновным в случившейся трагедии. Двое пьянчуг, сидевших за столиком подле окна, забыв про полупустые кружки с пивом, уставились на него с явной враждебностью, а молодая рыжеволосая девица в засаленном переднике, стоявшая за стойкой, обожгла недобрым взглядом. Сообразив, что к вечеру весь городок будет чесать языки, Ворсин смутился, решил было ретироваться, но его остановил громкий оклик.
– Никак брезгуешь, служивый? – ехидно спросил низенький бородатый дед с длинными давно не мытыми волосами.
– Почему же? – незамедлительно оскорбился Сергей и решительно направился к столику. – Не хотел мешать честной компании. Не возражаете?
Он сел, потеснив собутыльника бородача, который отодвинулся, чтобы освободить место гостю.
– Во как! – поднял брови удивленный дедушка. – Благодарствую,