Россия в XVIII столетии: общество и память. Исследования по социальной истории и исторической памяти
артефакт)».[94] Вместе с тем, он был вынужден признать, что в виду отсутствия в словарях современных историков какого-либо иного адекватного понятия, историкам не остается не чего иного, как продолжать использовать понятие «сословие». Э. Виртшафтер, в свою очередь, вновь отметила, что «вследствие массовой неграмотности, сохранявшейся в течение большей части имперской истории России, социальные историки вынуждены опираться на юридические и административные документы, созданные представителями бюрократии и/или письма, мемуары, научные сочинения, литературные и журналистские произведения представителей образованных классов. Для историков исторические источники – это основа и, хотя распад Советского Союза предоставил больший доступ к архивам, приходские, помещичьи, а также архивы местных государственных учреждений зачастую фрагментарны и географически ограничены. Тем не менее, если историки продолжат изучение этих архивов и будут применять к ним новые теоретические подходы, в частности те, что были развиты в эко-истории и региональной истории, они возможно найдут новые ответы на давние вопросы». Более того, «стало очевидным, что, чтобы понять структуру общества, необходимо изучать язык, категории и концепты, которыми пользовались современники для описания себя и своего окружения. Действительно, даже если самоидентификации индивидов и отдельных коллективов объективно менее точны, чем статистические методы и «научные» отчеты современных исследователей, они все же содержат информацию, более близкую к поведению, действиям и представлениям реальных исторических акторов. Скорее чаще, чем нет, в реальное историческое время их саморепрезента-ции, понимание или ошибки составляли основу индивидуальных и групповых ответов на реальные обстоятельства».[95] Д. Рансел также согласился с тем, что «только на микроуровне мы можем наблюдать социальные отношения и имеющееся напряжение, которые составляли сообщество».[96]
Отмеченная Э. Виртшафтер необходимость изучать язык современников и их словоупотребление нашли отражение в появившемся в последние годы ряде работ, написанных в русле истории понятий и исторической семантики и, прежде всего, в двухтомном сборнике «Понятия о России», являющегося плодом реализации проекта Германского исторического института в Москве.[97] Что же касается комплексов архивных документов, о которых писала американская исследовательница, то представляется, что рассматриваемые в данной работе книги протеста векселей как раз и являются одним из таких комплексов.
Выше уже упоминалось, что анализ этих документов свидетельствует о том, что люди XVIII в., в том числе не дворяне больше ценили свои должности, чем сословную принадлежность. Можно предположить, что, если представление о сословии как о корпорации с определенными правами и привилегиями даже применительно к дворянам и горожанам до 1785 г. не было юридически закреплено, то для отдельного индивида принадлежность к нему была тем