Россия в XVIII столетии: общество и память. Исследования по социальной истории и исторической памяти
дело решили наконец завершить.[109] О другом «серебрянике», Григории Шумаеве, жаловавшаяся на него Анна Федорова, уточняла: «незнамо какова чина человек». Сама она при этом называла себя вдовой «плавильщика», не добавляя к этому обозначению никакого чина.[110] В других делах того же архивного комплекса встречается «портной мастер Казенного приказа»,[111] «блаженные памяти великие государыни благородные царевны и великие княжны Екатерины Алексеевны цырюльник».[112] Илья Зубов, обидевший в 1721 г. жену подьячего Поместного приказа Аксинью Белозерову, проходил по делу (и был оправдан) и вовсе как «сибиряк», что, судя по всему, не вызвало у служащих канцелярии никаких вопросов.[113] Еще один челобитчик в 1730 г. характеризовал себя следующим образом: «камергера и ковалера Степана Васильевича Лопухина оброчной крестьянин, а по купечеству Малых Лужников, что у Крымского двора Василей Петров сын Барсуков».[114]
Вполне очевидно, что приведенные примеры не дают возможности делать какие-либо обобщения относительно организации и структуры русского общества XVIII в. Лишь в качестве гипотезы можно предположить, что наряду с социальной структурой, закрепленной в законодательстве и используемой государством в управленческих, прежде всего фискальных целях, одновременно с ней существовала по меньшей мере еще одна, гораздо более подвижная и основанная на роде занятий отдельных групп населения. Обе эти виртуальные структуры пересекались, накладывались одна на другую и выходили на первый план в зависимости от конкретных ситуаций. Подобная возможность была заложена уже петровской Табелью о рангах, да и в целом петровскими преобразованиями. Уничтожив «чины Московского государства» и поставив понятие службы в центр официальной идеологии, реформы Петра одновременно наполнили слово «чин» новым значением и придали ему новый социальный статус, маркированный обращениями «ваше благородие», «ваше превосходительство» и т. д. Табель же о рангах прочно связала чиновную лестницу с возможностями социальной мобильности.[115]
2.7. Сроки предоставления займов
В соответствии с Уставом вексельным 1729 г. сроки предоставления займов – еще один обязательный элемент этого вида документов. Представляется целесообразным проследить, можно ли на основе книг протеста векселей выявить зависимость между суммой сделки и сроком займа.
В большинстве случаев срок займа обозначен в векселях в днях, неделях, месяцах и годах. Применительно к месяцам нередко встречаются также выражения «полтретья» (2,5 мес.), «полчетверта» (3,5 мес.), «полпята» (4,5 мес.), «полшеста» (5,5 мес.), «полсема» (6,5 мес.), «полосьма» (7,5 мес.) и «полдевята» (8,5 мес.). Помимо этого, начиная с 1762 г., в нашей базе появляются, как и было предусмотрено Уставом вексельным, векселя со сроком «по объявлению».[116] Имеется также несколько векселей, в которых заемщик обязывался выплачивать деньги равными долями по третям года.