сестра принялась переодеваться, скрывшись за ширмой.
– Магия в нашей жизни используется так часто, что маги наиболее востребованы, как немногие другие. В их руках наиболее всего сосредоточенно силы, и она опасна. А это обозначает, что мы должны внимательно следить за ними. Дабы не повторилось магическое восстание 1517-го года в Пурпурном…
– Я поняла, нечего меня загружать с утра пораньше всякими скучными фактами, лучше помоги мне застегнуться, – Ассертши подошла к своему брату и развернулась спиной, убрав волосы. Аллариан выполнил просьбу, одна его сестра тут же прибавила. – И пояс завяжи. – Рыжеволосый вздохнул и выполнил и это, спросив:
– Не слишком туго?
– Нормально, дышать можно, – ответила сестра, зевая на ходу, и отправилась обратно к столику, где села на небольшую табуретку и принялась расчесывать лохматые ото сна волосы.
– Кстати. Ася, – тут же строго начал Аллариан. – Я бы хотел знать, нам так и не удалось поговорить на эту тему. Что у тебя у тебя дела с этим мутным типом?
– Что? – громко зевнув, ответила Ассертши. – Утром? Тебе надо знать это прямо сейчас что ли?
– Да. Это серьезно. Я опасаюсь за тебя. Просто тут дело в том, что Этильберт принадлежит желтому дому, лишенному прав, и через тебя он может добиться признания, – вздохнул Аллариан. – А потом и…
– Эх, не держи меня за дурочку, Аллар, – ласково сказала Ассертши. – Я вполне понимаю, что хочет отец Тиля, но сам Тиль – хороший человек. И мы просто друзья. И ничего больше. Я понимаю, что отец меня все равно отдаст в какой-нибудь знатный дом. Но ведь мне не запрещено вести дружеских бесед?
– Это тоже надо делать с превеликой осторожностью. А дружба может перерасти в нечто большее… – грустно сказал рыжеволосый, вспомнив себя и Ши. Он прокрутил в голове все события, связанные с этой девушкой, и отметил, сколько он сделал попыток, чтобы понравиться Ши с ее взрывным характером, а это было очень непросто. Но в конце концов, он победил ее излишнюю нервозность, и между ними возникла сначала дружба, а потом нечто…похожее на любовь. Хотя Ши время от времени все равно любила построить сцены, но теперь она никогда так больше не сделает…
Аллариан весь сжался и вспомнил труп его жены, покачивающийся на березке, а рядом, на других деревьях, были развешаны все ее родственники, ее мать с отцом, ее многочисленные браться с сестрами, их дети, племянники. И он… сидящий на коленях и вопящий от горя, разбитый шестнадцатилетний подросток, который за три года успел искренне полюбить всех этих людей.
– Вы уже собрались? – на пороге комнаты появился Сильверин, суровый голос которого тут же вывел из транса Аллариана. – У нас сегодня много дел, и ты, Ассертши, мне сегодня понадобишься. Ты еще не собрана?! Через несколько минут начнется час Тьера. И я уже назначил встречу в это время.
– Я почти готова, папа, – сказала девушка, закрепляя на волосах застежки в виде брусочков полимерной глины, затем подвела глаза карандашом, и встала. – Все,