потрясающего испанского замка. Ну и еще нижнее белье, – добавила она, смутившись.
– И все?
– Еще кожаный футляр, но он закрыт.
Разглядывая Эйфелеву башню, Данте с облегчением выдохнул. Разумеется, он закрыт, и так просто его не откроешь. И даже будь у нее желание, вряд ли бы она успела найти человека, который мог бы его взломать. Было все же в Иве нечто неземное… И не походила она на человека, что способен запросто присвоить себе чужую собственность. Даже если это волею судьбы оказалась восхитительная диадема стоимостью в несколько сотен тысяч долларов.
Осознав, как ему повезло, Данте повел плечами, только сейчас заметив, как сильно напряжен. Или все-таки это ей повезло? Сам-то он летел на частном самолете, и проблем у него не возникло бы, а ее вполне могли задержать на таможне и обнаружить, что она пытается провезти одну незадекларированную вещицу…
Чувствуя, как на лбу выступают капельки пота, Данте тихо выругался, понимая, что уже поздно думать о законности своей охоты. Нужно как можно быстрее отвезти тиару деду и поскорее о ней забыть.
– Мне нужна сумка.
– Не сомневаюсь.
– А ты наверняка хочешь вернуть купальники. – Он невольно вспомнил запутавшиеся в пальцах алые трусики и сероглазую блондинку с губами вкуса шампанского. – Я пришлю кого-нибудь обменять сумки?
– Но ты же не знаешь, где я живу. – Немного помолчав, она продолжила тоном человека, до которого только что дошло нечто очевидное: – А как ты, собственно, узнал мой номер? Я же тебе его не оставляла.
Неужели она настолько наивна, что не понимает, что человек вроде него может легко получить все, что хочет?
– Мой помощник тебя нашел. Я думал, что ты волнуешься, как бы вернуть свои вещи.
– Вообще-то, кажется, это вы, мистер Дишон, волнуетесь.
Уловив насмешку, Данте непроизвольно стиснул кулак, а потом глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться.
– Я что-то упустил? – Почему все идет совсем не так, как задумано? – Может, просто поменяемся сумками и забудем об этом инциденте?
Мельком взглянув в свое отражение в зеркале, Ива вдруг почувствовала непривычную решимость, что испытывала, лишь когда пропускала мимо ушей все мрачные предсказания врачей и упрямо боролась с болезнью или искала работу и отстаивала свое право на независимую жизнь в Лондоне. Стиснув зубы, Ива представила кошмарное персиковое платье подружки невесты, которое ей придется надеть через пару дней на свадьбу Камелии и в котором она выглядела невероятно блекло и тускло.
Но это она еще как-нибудь выдержала бы, все равно же у нее никогда не было ни сил, ни особого желания становиться главной обольстительницей вечера. А вот неминуемые вопросы…
«Так когда же, Ива, и ты наконец пойдешь к алтарю?»
Ну и, разумеется, коронное: «Так до сих пор и не завела себя парня?»
И конечно же с нее возьмут слово вести себя хорошо, и она не сможет призвать на помощь логику, заявив, что для одного нужно другое, а раз настоящего парня у нее никогда толком и не было, то и к алтарю она в ближайшее время точно не пойдет.
Если не…
Она