между «Гермесом» и одной из дочерей Волопаса резко сокращалось. Звездолет уже окончательно вышел из подпространства, развернул свои фотонные двигатели (предназначенные исключительно для разгона/торможения) в обратную сторону и, ударив струями жесткого электромагнитного излучения по космической пустоте, принялся гасить свою бешеную скорость. Некоторое время внутри лайнера ощущалось некое подобие слабого землетрясения: компьютерный Центр корректировал вектор тяжести искусственной гравитации, но вскоре все затихло. Незначительная девиация траектории сглаживалась бдительным самоконтролем Центра, и сила тяжести окончательно пришла в норму.
– Оди, напоминаю тебе еще раз: как только войдем в планетарную систему, сразу включай позывные. Направляй сигнал по всем секторам. Они могут быть где угодно.
В ответ на приказ капитана из динамика внутрибортовой связи донеслось совершенно неразборчивое бормотание Оди, означающее то ли «все понял», то ли «без тебя разберется», то ли вообще – «пошел к чертям». Подобного рода фривольные отношения между так называемым начальством и так называемыми подчиненными здесь как-то сами собой вошли в норму и стали традицией на «Гермесе». Попустительством к тому служил, наверное, относительно мягкий и незлобный характер Кьюнга.
Фастер находился рядом. Отсек визуального контроля превратился в некую сторожевую башню, с высоты которой обозревалось все сущее в ближайшем космосе. При взгляде на дисплеи, черные в белую крапинку, на совершенно незнакомую конфигурацию звезд, у каждого из них возникал один и тот же вопрос: куда же их, к дьяволу, занесло? Более сотни световых лет пустоты… Даже при попытке вообразить это расстояние кружилась голова, а внутри грудной клетки что-то тоскливо сжималось. Это расстояние было сложно втиснуть не то что в ограниченный ум, но и в беспредельность фантазии. Более сотни световых лет… Земля и впрямь канула в бездну. В самую настоящую бездну.
А здесь все чуждо, холодно, неприветливо и попросту зловеще.
На отдельном аналитическом дисплее компьютер точками вырисовывал все восемь планет системы: их координаты, относительные размеры, вектора перемещений. Красной мигающей точкой был «Гермес», медленно ползущий к плоскости их орбит. Увы, здесь его никто не ждал. Как не ждут незваного гостя в доме, где, к тому же, и ждать-то некому. На всех планетах обитали лишь два мертвых божества – Пустота и Безжизненность, и лишь одно полуживое – Стихия. Все, что удалось обнаружить в атмосферных шапках и на поверхности, так это примитивные кислородные соединения легких металлов, простой грунт, углекислота и инертные газы. Флинтронна, впрочем, являлась экзотичным исключением, ее атмосфера на 96 % состояла из метана. Если бы там присутствовал еще и кислород, то вся атмосфера могла бы вспыхнуть от единственной спички. Здесь в принципе не могла зародиться жизнь даже на самом низком клеточном уровне. И теперь эти восемь молчаливых спутников чуждого светила,