из них (позже узнала, что это был Миша – какой-то очень «крутой» бизнесмен).
Его глаза загорелись, и что-то внутри меня зажглось зеленым светом. Я поняла, что «меня выбрали». Впоследствии это чувство окрепнет и перерастет в умение безошибочно определять клиента – «моего» и «не моего» – еще до того, как он сам примет решение.
У меня будто крылья за спиной выросли. Я подошла к Мише и, по наитию, положила его ладонь на обнаженную грудь. Он слегка нажал и, ощутив упругость, присвистнул:
– Однако! Ничего себе неопытная… Ну что, Вась, берем? – обратился он к своему другу. Тот кивнул и почему-то облизнул губы.
– Спасибо, Поль, можешь идти, – сказала администратор, а когда я проходила мимо нее, слегка коснулась моей руки и шепнула: – Ты молодец!
Вернувшись в потайную комнату, я застала девушек за оживленным разговором:
– Говорю тебе, не отпустят!
– Да ладно, Оксан, не дрейфь, сегодня Светка на дежурстве, может, договорится.
– Чует сердце, на сутки зависнем… В прошлый раз три дня не сползал, все точки съехались. Чтоб он импотентом уже стал, а!
– Брось, нормальный мужик.
– А ты с ним была? Знаешь?
– Она один только раз попала, да и то под водителя его. Вот для нее он и нормальный!
– Водила тоже хорош. В жопу дерет так, будто гвозди туда забивает. А член его!
– Ага, у коня и то меньше.
– Нет, девочки, вы как хотите, а я пас. Скажу, что месячные начались. Черт с ними, с деньгами.
– О, Олька пришла!
Наконец-то меня заметили.
– Ну что, дитя порока, как прошло? – весело спросила Оксана – красивая, высокая, но чрезмерно худая девушка двадцати пяти лет. Говорили, что она работает манекенщицей, а здесь у нее так – подработка. В салоне к ней было особое отношение. Она обладала большими правами, чем любая из нас и даже могла позволить себе вступать в спор с администрацией, правда, в разумных пределах.
Ответить я не успела. Дверь «отъехала», и в комнату вошла Светлана.
– Так, лясы точить потом будете. Оксана, Таня, Маришка… Где Олеся? Прекращай краситься, лица не видно уже, иди сюда. Оля, ты тоже. Выходите и идете в гостиную все вместе. Будут решать по новой.
В гостиной мы встали в шеренгу – совершенно разные: худые и пухленькие, молоденькие и не очень, свежие и «потасканые»…
– Ну, девчонки, кто пойдет? – с какой-то мальчишеской, я бы даже сказала, озорной улыбкой обратился к нам бизнесмен.
– А ты всех бери, Миш! – смело ответила Таня – некрасивая, сильно сутулящаяся женщина тридцати с лишним лет. Первое время мне было не очень понятно, почему они выбрали ее и вообще – почему ее, такую, выбирали. Но потом, познакомившись с ней чуть ближе, поняла: Таня обладала удивительным даром общения. С ней было легко и приятно. Она все прекрасно про себя знала, но особенно не смущалась и принимала жизнь и себя такими, какие есть. Наверное, в ее жизни было много