не на самом деле, что это просто игра, сюжет, который нужно «прочувствовать» и «отработать».
Как бы там ни было, однажды «Ленинка» осталась позади. Я, как обычно, позвонила по таксофону, прежде чем прийти с выходного, но Светлана непривычно холодным голосом объявила:
– У нас субботник был. Все «точки» закрыты.
– А когда откроетесь? – удивленно спросила я.
– Не знаю. В ближайшие три дня – точно нет. Позвони в среду.
– А… деньги как же? – задала я совсем уж глупый вопрос. Ведь сегодня мне обещали отдать всю зарплату!
– Кассы сейчас нет, – отрезала Светлана. И повесила трубку.
Что-то мне подсказало, что в среду звонить нет смысла. Вспомнилось, как меня «гоняли» по разным квартирам под любыми предлогами накануне выдачи денег.
– Олюш, собирайся, сегодня у Наташи поработаешь. Она и зарплату выдаст.
Прихожу к Наталье – администратору-алкоголичке в соседний дом. В трехкомнатной квартире – всего две девушки. Встретили меня безучастно, даже не поздоровались. Сама Наталья производила гнетущее впечатление: худощавая женщина сорока с лишним лет, с огромными мешками под глазами бурого цвета, желтым лицом и выцветшими, некогда карими, глазами. Она тоже встретила меня молча.
Первым моим желанием было развернуться и убежать. Но надежда получить, наконец, свои деньги меня остановила. Я вежливо поздоровалась и спросила, куда можно положить свои вещи.
Наталья кивнула в сторону одной из комнат и сухо сказала:
– Полку освободишь себе там. Одну.
И ушла. В этот день я больше ее не видела. Дверь на кухню была плотно закрыта, и ни у кого из девушек не возникло желания в нее постучать.
Я ни разу не видела Наталью трезвой. Обычно она сидела на кухне – смотрела телевизор, курила и ругалась с охранником, – замкнутым и, как мне показалось, не совсем здоровым психически пареньком. Не знаю, доверяли ей рекламные телефоны или нет, но клиентов у нас не было за всю неделю ни разу. К Наталье отправляли «неразумных» на «перевоспитание». После нее девушки возвращались притихшие и согласные на все, лишь бы только их опять не отправили в эту квартиру.
Наталья отличалась взрывным и непредсказуемым характером: утром она может чуть ли не в любви вам признаться, а вечером вы у нее летите под штраф просто за то, что ей показалось, будто весь день вы о ней плохо думали. Но штраф – это не так страшно. В припадке ярости она могла позвонить сутенерше и наговорить на девушку все, что угодно. Так, однажды она чуть не подписала «смертный» приговор девочке, сказав, что та, якобы, украла «кассу». Девчонку спасла случайность: в этот и предыдущий день на «точке» не было работы. Вообще. И красть в принципе было нечего.
Держали нас взаперти. В магазин раз в день отправлялся охранник со списком продуктов для девушек. Денег на руках к этому времени ни у кого не было, и все закупалось в счет будущей зарплаты, которую, в конечном итоге, никто из нас так и не получил.
Мне повезло.