Ледяной смех. Павел Северный

шла, молча склонив голову. Муравьев мысленно выругал себя, что спросил о свадьбе совсем не вовремя. Но вот Настенька, взглянув на спутника, спросила:

      – Княжну Певцову видите?

      – Да, она с Каринской была на моем поэтическом вечере в офицерском собрании. Но я с ней не заговаривал. Она, как всегда, в тесном кольце поклонников.

      – Она убеждена, что вы ее избегаете.

      – У меня для этого нет причин.

      – И, между прочим, она этим огорчена…

      – Да есть ли у нее время для огорчения чем-нибудь?

      – Нехорошо говорите. О княжне в городе плетут массу пакостных небылиц. Приписывают ей то, к чему она не имеет никакого отношения. Вы-то ведь не обыватель.

      Помолчав, Настенька задержала взгляд на Муравьеве и спросила с улыбкой:

      – Что же делаете в особом офицерском отряде?

      – Все, что прикажет высшее командование.

      – Папа говорит, что в Омске оно чаще всего отдает приказы, первоначально не подумав об их пользе.

      – Всяко бывает. Но дисциплина есть дисциплина. Чаще всего мне приходится встречать пассажирские поезда с Востока и осматривать вещи пассажиров.

      – Зачем? Или это секрет?

      – Вам скажу. Надеюсь, слышали, что в Омске и других городах Сибири повальное увлечение наркотиками. Особенно это видно среди офицерства, и притом младшего, то есть среди молодежи. Увлекаются кокаином также и дамы с девушками. Кокаин привозят из Харбина и Владивостока. И занимаются этим, как ни ужасно, наши генералы и их женушки, чиновники разных министерств. Причастны к этому и союзники, особенно французы. Вот мы и осматриваем вещи у подозрительных. А когда это приходится делать у больших особ, то имеем право пользоваться именем Верховного правителя. И тогда, как бы ни высок был чин подозреваемого, ему приходится подчиняться.