есть Азия!
Я, конечно, ухом не повел. Пустая болтовня. На роль этого полисмена, если состоятся киносъемки, рекомендуется взять настоящего, без купюр, каменщика. И пусть славно кладет стены. И вот бы – и не пьет, и не курит, и даже девственник.
Я еще не знал, что всех беженцев, кто попался с мелким преступлением, ссылают к этому полисмену. Его работе не позавидуешь. Должен пересылать по месту временной прописки в стране. Распорядок следующий. 1) Купить билет за госсчет, если от проходимца деньгами не пахнет, а там, как правило, традиционно не пахнет. 2) Затолкать проходимца в поезд. 3) Не спускать глаз с проходимца, чтобы тот не смотался из вагона под шумок. За день таких неуклюжих соберется на две футбольные команды. Хотя футбол тут вообще не при делах.
Нави показал дорогу в беженский лагерь, когда в него записали адрес. Если мне не изменяет память, то было двухэтажное здание. Огорожено тремя заборами с колючей проволокой. Мы предположили, что это депорт. тюрьма. Еще неподалеку немецкий флаг. Там граница.
Но в азиль еще нельзя. Машина не спрятана. И всем, кроме меня, предстояло закопать паспорта. Иначе, повторяю, выяснятся настоящие имена и польские визы. По законам дублинского соглашения, страна, чью получил визу или где впервые наследил отпечатками пальцев, ответственна за их носителя. Туда вернут. Польша… Там как бы самого не обчистили.
Машину оставили во дворе. Парковка, наверное, разрешена. Дальше – пешком. Возле азиля – лес с дорожками. Подходящее место, чтобы закопать паспорта. Еще не знали, что мы не одни так думаем. Это не просто лес, а лес закопанных документов, наркотиков, денег, оружия. В азиле, как не зря предполагали, обыск. Последнее время миграционные службы взяли моду – отбирать паспорта. При отказе в гражданстве (случай обыкновенный) не придется обращаться в полицию. Зачем лессе-пассе, если в наличии паспорт? Не каждая страна дает лессе-пассе без согласия ссыльного и неугодного. Паспорта достаточно, чтобы затолкать в самолет и махнуть на прощание черным платочком.
В лесу взялись за прятки документов. Вокруг без посторонних. Рядом шумная несущаяся с гор речушка. Чифир нашел место в мосту на другой берег. А именно… Стоп! Я увлекся. Его доки до сих пор, может, в том мосту. Хм… Нет. То был не даже как бы мост и не мост, что ли, даже. Остальным по нраву раскопки. От вырытых ямок наши копатели считали шаги до моста, главного ориентира. После записывали координаты на бумагу. Неизвестно, через который месяц откопаешь. Если не год и годы – если самого не спрячут в тюряжку. Ежику записей мало. Он проводил видеосъемку на мобильник.
– Выключи! – Чифир заметил лесного режиссера. – Мусора проверят мобильник… Это не скандинавы. Тут серьезнее. Стирай запись.
– И нас в кадр взял! – Малая положила паспорт в пакет. Теперь не промокнет, не испортится.
Осторожность Ежика не без причин. Прежде чуть было не профукал свой паспорт. В датском лагере беженцев «Сэндхольм» спрятал его в матрас. Затем комнату внезапно закрыли на срочный ремонт. Старые матрасы передали неизвестно куда. Ежа переселили в другую