плескалось от смеха, и по нему волнами перекатывались обрывки песен.
Когда разговор неизбежно зашел о дневной битве, Харго и остальные заговорили о том, сколько йерсканцев убил свирепый Варгус. Тот поспешил воздать должное товарищам – а кто считает иначе, тот, мол, просто перебрал вина. Оррану, который уже основательно захмелел, это пришлось не по нраву.
– Я там был, – сказал он, качаясь из стороны в сторону. – Варгус у меня на глазах рубил этих сволочей, будто шел по полю с косой. Я такого никогда не видел.
Варгус отставил кружку и сел неподвижно, чтобы обратить на себя внимание. Даже Радд перестал пихать в рот еду, а Черный Том бросил жевать смолу. Только когда толпа затихла, Орран посмотрел на него.
– Я жив лишь потому, что мы сражались вместе. Помнишь, как мы встретились во время учебного боя? Разве ты не умел драться? Нет, тебе просто было плевать. Я назвал вас братьями, и каждый, наверное, решил, что я выпил лишнего или читаю проповедь, как последний фонарщик.
Орран ухмыльнулся, и Черный Том сплюнул в костер, отчего тот зашипел.
– Ну, теперь убедились?
Люди одобрительно загудели. Варгус поймал взгляд Оррана, и тот после долгой паузы кивнул. Варгус знал, что его отряд снискал уважение многих. Они вели атаку и первыми прорвали ряды неприятеля, сокрушили его слабую волю.
Кто-то из солдат вошел в светлый круг у костра и преклонил перед Варгусом колено.
– Я видел, как вы все сражались, и хочу быть с вами, – торжественно объявил он. – Что мне для этого сделать?
Варгус притворился, что размышляет. Остальные наблюдали за ним со смесью удивления и веселья.
– Ну, я могу нагнуться, а ты поцелуешь меня в зад. Как тебе идея?
У солдата был такой напуганный вид, что все покатились со смеху. Варгус поднял его на ноги и хлопнул по плечу.
– Это не культ, а я не вожак. Садись, поговорим.
Той ночью больше сотни человек принесли идею братства в свои отряды, и она, как лесной пожар, охватила все войско.
Перед тем как окончательно свалиться от хмеля, Варгус посмотрел на свои руки. С них почти сошли стариковские пятна, и кожа как будто помолодела.
Глава 7
Ниррок скорчился в дальнем углу тронного зала, прижавшись к стене и изо всех сил стараясь, чтобы его не заметили. До сих пор император Тэйкон обходил его вниманием, но удача могла изменить в любую секунду. Желания императора полагалось исполнять как можно скорее, дабы не навлечь на себя его гнев. В настоящий момент тот был поглощен созерцанием цветастой экзотической птицы – со сладким, но очень уж громким голосом. Птица, конечно, была диковинкой. Ее привезли из бескрайних изумрудных джунглей к югу от Гиблого моря. На западе таких не видывали – это и делало ее достойной императорского внимания. Ниррок был не азартен, но побился бы об заклад с кем угодно, кто взялся бы утверждать, что птицу ждет долгая жизнь. Нет, ей наверняка свернут шею. Все игрушки, к которым Тэйкон терял интерес, ждал один конец.
В