Бессонова, засыпая одна в своей кровати, мысленно повторяла про себя:
Максим не спрашивает, делает молча и без предупреждения то, что решил – как угодно, хоть насильно.
Максим жесток, но уверен.
Максим резок, но справедлив.
Он может ошибиться, но не спасовать.
Максим снисходительно улыбается в ответ на мой лепет и молча утирает слезы моих истерик своей большой сухой ладонью.
Максим не кричит о любви – он просто бывает рядом.
Он невыносим.
Я люблю его невыносимо.
Мечтая перед сном, Бессонова-старшая твердила, как заклинание:
Мой мужчина не спрашивает, делает молча и без предупреждения то, что решил – как угодно, хоть насильно.
Мой мужчина жесток, но уверен.
Мой мужчина резок, но справедлив.
Он может ошибиться, но не спасовать.
Мой мужчина снисходительно улыбается в ответ на мой лепет и молча утирает слезы моих истерик сухой ладонью.
Мой мужчина не кричит о любви – он просто бывает рядом.
Он невыносим.
Я буду любить его невыносимо.
Подумав так, Бессонова села на постели и глянула на Максима, спавшего рядом и видевшего тревожные сны (как всегда). Крошка, заметив ее, тут же прибежала и присела на полу у ног старшей сестры. Бессонова только горестно вздохнула, глядя на младшую:
– Девочка моя, я его так знаю… Буквально читаю. Это так легко, что даже страшно.
– Как ты можешь знать, о чем думает другой человек?
– Со временем смогла. Теперь это легко… Когда он думает или не думает обо мне. Остальное меня не интересует.
– Да мало ли! Завтра будет по-другому. Зачем тебе знать это?
– Крошечка, незачем. Но знаю точно. Это так легко, что даже страшно.
– Ты не можешь уйти от него. Мы больше никому не нужны, – снова плакала младшая.
– Я не уйду от него. Но мы ему не нужны.
– Ты ведь знаешь, что хуже станет только тебе.
– Да, я действительно раньше была в этом уверена. Но… А ты знаешь, каково это: видеть сны, которые ничего не значат? Отвечать на звонки, которых не ждешь? Не спать по ночам просто так? Не давать обещаний, потому что исполнять их будет просто лень? Не ждать от жизни сюрпризов, не ждать совсем ничего? Ты – знаешь?
– Не знаю. Я каждый день жду, когда придет Максим, и он всегда приходит.
– Но ведь не к тебе. И он все время хочет, как Рома.
– С чего ты взяла?
– Максим бормочет во сне. Неужели ты думаешь, что он осмелился бы сказать мне об этом?
– Ну и что? – младшая сломала сигарету, которую теребила все это время. – Максим никогда меня не любил, я знаю. – Крошка снова начала рыдать, Бессонова сползла с кровати и села рядом с ней на полу.
– И не надо, – ответила, глядя в мутное окно.
– Как не надо?! – подняла глаза Крошка.
– А зачем? Достаточно того, что он нас не гонит, у нас есть дом.
– Но ведь я так больше не могу…
– Да, я думала, что так не смогу. Но все будет тихо. Просто