просто не знаю, Хью, брать ли мне свои любимые книги.
– Это ещё почему? – удивился гигант.
– Ну потому, что они тяжелые и мне не хочется тебя перегружать.
И тут я услышал такой смех, что был страшнее любой грозы и землетрясения, даже пол в моей комнате стал трястись от такого звукового удара. А меня эта ситуация вогнала в такую краску, что я даже разозлился на него.
– Ну хватит, Хью, в этом нет ничего смешного! – и от злости даже топнул ногой.
– Нет, есть! Ну ты и рассмешил меня, малыш, ты что думаешь, что такой мелочью ты можешь меня загрузить. Да я легко могу одной левой поднять огромного быка, не то что какую-то сумку с парочкой сотен книг. Я ведь сказал тебе, собирай всё, что тебе дорого, и даже не думай о том, лишняя эта вещь или нет, всё равно обратно ты не скоро вернешься. А теперь бери свои любимые книги и упаковывай их, время не ждет. Между прочим, у меня в гостинице остался ещё один будущий ученик. И я обещал ему, что задержусь не более чем на четыре дня.
Последовав его совету, я стал собирать всё, что мне было хоть чем-то дорого. Я даже забрал маленький портрет своей мамы из её комнаты. Меня одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, мне не хотелось уходить и покидать этот дом. Я хотел, чтобы часы сейчас остановились. Но, с другой стороны, мне хотелось окунуться в этот неизвестный мир, о котором втайне мечтает каждый ребенок, в мир чудес и волшебства.
И поэтому я даже не заметил, как мы все собрали. Получилось две сумки и один рюкзак. Мне всё равно казалось, что взяли мы слишком много вещей. Но Хью сказал, чтобы я не беспокоился, и попросил Жанну приготовить нам что-нибудь в дорогу.
К моменту нашего отбытия вернулся Ричард. Он, увидав сколько вещей мы приготовили в дорогу, сразу же захотел помочь нам донести их до низу, но натолкнулся на одну проблему. Он не мог поднять ни одной сумки. И каково же было его удивление, как впрочем и моё, когда мистер Хумадо, взял обе сумки в одну руку и поднял их, как пушинки. Перед уходом мы все в последний раз поели в обеденной, а Жанна приготовила нам еды в дорогу. Несмотря на то, что все знали, что мы долго больше не увидимся все вместе, никто не грустил, мы просто общались так, будто завтра будет обычный день.
И вот пришла пора отправляться в дальний путь. Хью вынес все вещи за порог и на улице стал ждать меня. На нем уже была надета большая кожаная куртка, которую он не застегивал. Я же надел свой любимый камзол черного цвета. Провожать нас вышел весь дом: Анджела, Ричард, Жанна и Клер. Все были немного взволнованы, и в воздухе мелькал след грусти от расставания.
– Вот стою я так сейчас и вспоминаю твою маму. Как же вы с ней похожи, – с грустью и тоской сказала мама Анджела. Но потом, вспомнив что она строгая воспитательница, добавила. – И чтоб не смел на новом месте позорить нашу семью. Я хочу, чтобы ты был примером того, каким должен быть настоящий человек и джентльмен.
– Куда я денусь, – с ноткой озорства ответил я.
– Я помню тебя ещё совсем маленьким, Вилл, – сказал с философской