концентрированную жидкость, Игорь тотчас запил её водой. На мгновение затаил дыхание и, передёрнувшись всем телом, он выпустил из лёгких, пропитанный алкогольными парами воздух, после чего, с придыханием произнес:
– Мужики!.. А ночь-то нынче, какая тихая!.. Домой сразу захотелось!.. На Урале, они такие же!..
Однако солдаты, стоявшие рядом и молча наблюдавшие за Самолюком, вовсе не разделяли его романтических настроений. Они ждали от Игоря несколько иных комментариев.
– Ты б лучше сказал: как тебе спирт?.. Пить, можно?.. – в нетерпении затоптался на месте Литвиненко. В предвкушении алкогольной эйфории, ему было сейчас вовсе не до сантиментов.
– Не просто, можно!.. А нужно!.. – выкрикнул доморощенный дегустатор. – …Отменный!.. Ни посторонних привкусов, ни добавок!.. «Идет», как по маслу!
– А ты, Яшка, пугать нас вздумал!.. Дескать, спирт этот технический, потому и не питьевой!.. Придумал, понимаешь, какой-то метил!.. Орал, будто все мы здесь перетравимся!.. – с облегчением усмехнулся Рудяев. В отличие от рискового Самолюка, он (как впрочем, и все остальные пацаны) наотрез отказался испытывать на своем собственном организме содержимое, украден-ной со склада канистры.
Лишь после выданного бывшим десантником заключения, загремели солдатские кружки, подставленные под тонкую струйку щедро потёкшей из металлической ёмкости.
Кто-то кряхтел; кто-то импульсивно дышал, пытаясь потушить пожар разгоревшийся во рту, а кое-кто и усиленно внюхивался в рукав своей гимнастёрки – однако «за победу» выпили залпом все без исключения.
В некотором ожидании (пока выпитое усвоится желудком, а затем и ударит и в голову) немного помолчали. Ну а после, с небольшой неуклюжей раскачки, наконец-то полился чисто мужской, пьяный и неорганизованный «базар» – это когда все одновременно говорят со всеми, при этом умудряясь ещё и отвечать на чьи-то посторонние вопросы.
И, как всегда: «за дружбу»; «чтоб стоял»; «за службу»; «за скорый дембель» и за много другое, что едва успевало прийти в голову…
– …Да говорю тебе, Рудяй!.. Наш новый командир, полнейший урод!.. Он мне сразу не понравился!.. – закусывая хрустящим сухарем, Литвиненко высказал вслух своё мнение. – …Не успел, сука, заявиться и уже давай всех «строить»!.. Да кто он ваще такой, чтоб принуждать меня марафоны бегать?.. Я ему чё, салага?.. Вы, пацаны, как хотите!.. А по мне, так нашего нового майора, необходимо хорошенько обломать!.. Чтоб знал, падла, кто в доме хозяин!
– Дурак ты, Литвин! Ведь это он о нас, балбесах, печётся! – возразил ему Самолюк.
– Ты это, Сом, сейчас так говоришь потому, что не беспокоишься за своё завтрашнее утро!.. Ведь после нынешнего ночного дежурства, тебя никто не тронет! – влез в перепалку Рудяев. – …А интересно, что ты « запоешь» через пару недель?.. И вообще!.. На хрен нам, дембелям, эти утренние «напряги»?
– А ты сам прикинь!.. Очень скоро мы окажемся на «гражданке»!.. Начнем утверждаться в новой жизни, завоёвывать