не ваша дочь! – в страхе прошептала она
– Неважно. Ты должна быть благодарна мне за приют, если бы не я, тебя бы съели дикие хомяки, или ты бы замерзла в канаве. Собирайся и молчи, или я побью тебя.
Испуганная Айнут побежала на кухню, где хранились ее вещи, и в слезах начала собирать свой нехитрый скарб. Подумав, она сняла со стены большую дорожную сумку хозяина, прихватила немного хлеба и мяса со стола, завернула в полотенце и сунула на дно сумки. Сверху девочка положила свои вещи, потом надела сумку через плечо, и завернулась в плотную накидку, связанную добродушной соседкой.
– Что так долго? – проворчал Жуко, когда она появилась перед дверью.
Сердце его немного дрогнуло при виде маленькой завернутой фигурки, но он подавил это лишнее чувство.
– Пойдем – сказал он уже более мягко, и Айнут показалось, что немного виновато.
Дверь открылась, и из дома вышел Жуко, у которого втайне тряслись колени, и завернутая в вязаную хламиду до самого носа Айнут.
– Вот моя дочь, она готова ехать с вами, господин курьер – Жуко подобострастно поклонился и произнес слова с таким почтением, которого от него никто и никогда не видел.
Курьер пристально посмотрел на Айнут, потом на Жуко.
– Ты его дочь? – спросил он ее строго.
Айнут не успела ничего ответить, как Жуко быстро по-бабьи запричитал.
– Да, доченька моя кровиночка, как же я без нее теперь, увозите скорее господин курьер, а то мое сердце не выдержит разлуки. Дай папа поцелует свою девочку.
И хитрый Жуко наклонился к Айнут, пахнув на нее гнилыми зубами и быстро прошептав – молчи.
– Она у меня такая нервная, господин курьер, от страха все слова забыла.
Курьер тяжело вздохнул. Он работал не первый год, повидал многое, и отлично понимал весь этот театр. Темноволосая смуглая Айнут никак не походила на краснощекого рыжего лавочника. Но он тоже был отцом, и где-то далеко, в том городе, где он жил до призыва, у него осталась дочь, которую он никогда бы не отдал королевскому курьеру за просто так.
Он молча подхватил Айнут, посадил ее на лошадь впереди себя и протянул лавочнику руку для прощания. Лавочник понял его по-своему и жуликовато сунул в протянутую руку золотую монету, заглядывая в глаза и улыбаясь.
Курьер помедлил секунду, сплюнул, но золотой спрятал в карман. Убедившись, что девочка перед ним сидит крепко, королевский курьер дернул за уздцы, и конь его медленно поковылял прочь, унося Айнут от прежней жизни и от небольшой глинобитной лавочки, у дверей которой остался стоять продрогший, напуганный, униженный, но невероятно довольный собой первый поставщик губернаторского двора лавочник Жуко.
Под мерный стук копыт Айнут задремала. Широкая спина всадника закрывала ее спину от ветра, накидка спасала от холода, а сумка с едой приятно давила на колени обещанием плотного завтрака.
Айнут, наверное, никогда не узнает,