– прагматичного дипломатического представителя и революционного трибуна, организатора рабочего и коммунистического движения. Причем на первых порах главным для него было амплуа революционера. Групповцы намеренно старались этого не замечать, выставляя Симонова продажным ренегатом. Общался с врагами рабочего класса, представителями официальных и деловых кругов, с консерваторами и лейбористами? Значит, не место тебе в наших рядах.
Причины раздора, возможно, носили не только идеологический, но и личностный характер. Симонов к мнению других не всегда прислушивался, многие его недолюбливали. Об этом упоминают австралийские историки, опираясь на документы австралийских архивов[85]. К тому же Быков, Лагутин и Клюшин крайне ревниво отнеслись к возвышению «наследника» товарища Артема. Они в штыки восприняли назначение Симонова. Вот как он описал это: «Рано утром, 30 января 1918-го года вбегает ко мне один товарищ и рассказывает, что групповцы в бешенстве бегают по улицам, суют друг другу каждый свою газету и с руганью говорят, что это хитрая провокация Симонова, чтобы запугать их»[86].
Он добавлял, что «особенно бесновались» эсеры. «Они теперь прикинулись „более достойными„сторонниками советской власти, чем Союз во главе со мной, названный, однако, ими же “Симоновской красной гвардией“»[87]. По некоторым данным, эсером (по крайней мере, одно время) был Герман Быков[88], хотя сам он позиционировал себя «революционером-марксистом».
Быков, по всей видимости, был человеком образованным и после возвращения в Советскую Россию занимался научной деятельностью. В журнале «Борьба классов» опубликовал статью «Английский рабочий класс во второй половине XVIII в. и в первой половине XIX в.»[89]. Симонова считал политически незрелым, невежественным и недостаточно радикальным.
О Лагутине известно лишь то, что он был анархистом. Какого «социалистического уклона» придерживался Клюшин, неизвестно. За революционную деятельность он был сослан в Сибирь, откуда бежал в Австралию. В эмигрантской среде пользовался известностью как человек с неустойчивой психикой.
В письмах Чичерину и Литвинову Быков и Клюшин писали, что «мистер Симонов недостоин представлять Российскую крестьянскую и рабочую республику», и своей деятельностью «больше вредит, чем помогает российскому рабочему движению в целом»[90]. Консулу вменялось в вину использование своего положения для личного обогащения: «собирая и получая пожертвования, он отчетов русской колонии не дает, мотивируя, что дела консула от простых смертных – секрет». За паспорта он якобы требовал от 10 до 300 фунтов стерлингов, поясняя, что средства необходимы для содержания консульства и «агитации среди австралийцев», и уверял, что «без его паспорта Советская Россия к себе никого не пускает». Будто бы окружил себя роскошью, и над его конторой в центре Сиднея установлена доска с золотыми буквами «Russian Representative of Soviet Russia Piter Simonoff»[91].
Как