древний аксакал —
Волшебной лампой Алладина
Стада овечек освещал.
А утром – древний путь на Фивы,
Вился дороги пестрый сор,
И редкий город сиротливо
За пальмами скрывал узор.
Песок и камень. В солнце жарком —
Пустыни желтая земля,
И миражом зеленым, ярким —
Воды просящие поля.
Чем ближе к Нилу, тем приветней,
Строений глиняных узор
Хранит от жизни быстротечной
Мемнома колоссов дозор.
Тревожил сон Карнакских храмов
В ослах застрявший лимузин,
Рогами каменных баранов
Взывал к молитве муэдзин.
Он призывал тысячелетья
В свидетели: аллах Акбар!
И хрипом резким междометья
Ему в ответ шумел базар.
Смеркалось. Древнюю дорогу
Автобус фарами кружил,
И капитель колонны строгой
Янтарный свет заворожил.
Сапфиром призрачным и ясным
Синел вечерний небосвод,
Казалось, в мире нет прекрасней
Египетских земель и вод.
К рассвету утренние травы
Напьются нильскую водой,
Отдав бакшиш восточным нравом,
Мы попрощались с Хургадой.
Наш путь домой из странствий дальних —
Извечный бег, прощальный миг,
Лишь в снах веселых и печальных
Мы можем возвратиться в них.
И стражи снов в одеждах строгих
Меня на крыльях понесут
К печальным западным отрогам
В долину храма Хатшепсут.
1998
Июльский «Киото гарден»
Утром ранним, летним, свежим,
По дорожкам вдоль оград,
Лишь слегка рассвет забрезжит —
Я спешу в любимый сад.
Бродит в снах павлин гортанный,
Гравий под ногой шуршит,
Кроны сумрачных платанов
Небо синью ворожит.
Гулким стуком плод каштана
Птиц вспугнет в густой траве,
Солнце медленно и пьяно
Тенью бродит в голове.
Распушилась птиц игривых
Стайка в заросли густой,
Сонно, медленно, лениво
Бродят мысли чередой.
О волшебном этом крае,
Где покой и тишина,
Где, как вход в ворота рая,
Неба синь – голубизна.
Сад, где люди, звери, птицы,
Как свои среди своих,
Сад, где с небом хочет слиться
Цвет гортензий голубых.
Дивный сад. Мне так немного.
Чтобы силы обрести,
Нужно. Дайте ради бога
Снова в этот сад прийти.
1998
Тень
Спал город. В серой дымке предрассветной
Огни мерцали тусклых фонарей,
Прощальной трелью песни безответной
Весну будил уставший соловей.
Я шел в Киото, а за мной незримо,
Но неотступно – в утро, вечер, день,
Неспешная, как поступь пилигрима,
Брела