берега раззолоченная царская ладья со страусовыми перьями по углам разбитого на ней пурпурного шатра, Рамсес приказал приготовить лодку на двоих и сказал Сарре, что поедет с ней кататься.
– Яхве! – воскликнула Сарра, всплеснув руками. – Да ведь там твоя матушка и наместник!
– А здесь будет наследник престола! Возьми с собой свою арфу, Сарра.
– Как, и арфу? – спросила она дрожа. – А если твоя досточтимая матушка захочет говорить с тобой?… Я тогда брошусь в воду!
– Не будь ребенком, Сарра, – ответил, смеясь, наследник. – Наместник и моя мать очень любят песню. Ты можешь даже привлечь к себе их симпатии, если споешь какую-нибудь красивую еврейскую песню, что-нибудь про любовь.
– Я не знаю таких, – ответила Сарра, в душе которой слова Рамсеса пробудили надежду. А вдруг и в самом деле ее пение понравится этим могущественным особам, и тогда…
В дворцовой лодке заметили, что наследник престола садится с Саррой в простой челнок и даже сам гребет.
– Смотрите, ваше святейшество, – шепнула царица министру, – он плывет нам навстречу со своей еврейкой.
– Наследник повел себя так разумно в отношении своих солдат и крестьян и проявил столько раскаяния, удалившись от двора, что вы, ваше величество, можете простить ему эту маленькую бестактность, – ответил министр.
– О, если бы не он сидел в этой скорлупке, я бы приказала потопить ее! – с возмущением сказала царица-мать.
– Почему? – спросил министр. – Царевич не был бы потомком верховных жрецов и фараонов, если бы не старался разорвать узду, которую, к сожалению, налагает на него закон или наши, быть может, и несовершенные обычаи. Как бы там ни было, он показал, что в важных случаях умеет владеть собою. Он способен даже признать собственные ошибки, что является редким достоинством, неоценимым в наследнике престола. А то, что он хочет подразнить нас своей возлюбленной, доказывает, что ему причиняет боль та немилость, в которой он очутился, хотя побуждения у него были самые благородные.
– Но эта еврейка! – шептала царица, нервно теребя веер из перьев.
– Она меня больше не беспокоит, – продолжал министр. – Это красивое, но неумное создание, которое не собирается, да и не сумело бы использовать свое влияние на наследника. Она не принимает подарков и даже никого не видит, запершись в своей не слишком уж дорогой клетке. Со временем, быть может, она научилась бы пользоваться своим положением любовницы наследника престола и сумела бы урвать из его казны несколько десятков талантов. Но пока это случится, она надоест Рамсесу.
– Да гласит твоими устами Амон всеведущий!
– Я в этом не сомневаюсь. Царевич никогда не совершал ради нее безумств, как это случается с молодыми людьми нашего круга, которых одна какая-нибудь ловкая интриганка может лишить состояния, здоровья и даже довести до суда. Он забавляется ею, как зрелый мужчина невольницей. А то, что Сарра беременна…
– Вот как?… – воскликнула царица. – Откуда ты знаешь?
– Об