скорее всего, знакомой Лизы, не стала ее представлять, а отошла в сторону, продолжая внимательно наблюдать за происходящим. Вот только что она отправляла Лизу домой, твердила ей о здоровье и о том, что нельзя так себя гробить, и вдруг – посетительница. Глаза испуганные, голос дрожит. Что-то произошло. Иначе бы не пришла в такую погоду и так поздно.
– Надя? – Лиза поднялась ей навстречу. На лице ее появилась слабая улыбка, как у человека, который мгновенно оценил ситуацию и понимает, что сейчас не до улыбок, хотя он и рад видеть гостя. – Что случилось?
– Мне надо с тобой поговорить. Я понимаю, ты – человек занятой, у тебя и без меня много дел, но речь о моей сестре, и если ты не поможешь, то никто не поможет…
– Лена? Что с ней? Да ты проходи, Надя, садись, пожалуйста. Вот, познакомьтесь, это Надежда, – представила она посетительницу, – а это – моя помощница Глафира. Ей, Надя, ты можешь доверять так же, как и мне.
Надежда как-то нервно, суетливо осмотрела комнату, как бы ища глазами место, куда именно можно сесть. Глаша с хозяйским видом подошла и молча приняла у нее из рук шубу, шапку, после чего проводила вконец растерявшуюся посетительницу к стулу, чтобы та могла расположиться точно напротив Лизы, сидящей за огромным письменным столом, загроможденным кипами уголовных дел и многочисленными томами юридической литературы («Глаша, ты ничего не уберешь с этого стола, мне нужно, чтобы все это было под рукой!»).
– Ну, рассказывай, так что там случилось? – спросила Лиза. – Да, кстати, я не сказала тебе, Глаша, это моя одноклассница…
– Господи, сейчас все это кажется каким-то нереальным, – пробормотала бледная Надежда. – Наша школа, класс, какие-то веселые ожидания… Тогда все казалось радужным, мы были настроены идти по жизни с улыбкой. Однако жизнь оказалась такой жестокой… Да и зачем я все это говорю, если ты, Лиза, завалена, я же вижу, кипами уголовных дел, ты, как никто, знаешь, как много вокруг несправедливости, страшных людей, убийц, насильников… Честно говоря, когда я узнала, что ты – ведущий в городе адвокат и по ходу еще сама помогаешь расследовать какие-то дела, что к тебе вообще не пробьешься, настолько ты занята, я удивилась. И не потому, что сомневалась в твоих способностях, скорее наоборот, я еще в школе оценила, какая ты умница, ты же так легко училась, у тебя всегда была прекрасная память и умение ладить с людьми… Нет, просто я хотела сказать, что ты всегда была человеком эмоциональным, хрупким, честным, ранимым, как цветок… И теперь вот разгребаешь нежными руками все это… всю эту грязь!
– Такая работа, – пожала плечами Лиза. Глафира отметила, что она с приходом посетительницы явно прибодрилась. А ведь еще недавно выглядела такой утомленной. Что это? Любопытство, которое придало сил, или желание помочь подруге, даже не зная, о чем пойдет речь?
– Так что случилось с Леной?
Надежда, потерев ладошкой влажный лоб, розовый от тесной меховой шапки, и проведя пальцами по примятым каштановым кудрям, вздохнула.
– Моя Лена… Ты же ее хорошо знаешь. Так вот, она давно уже работает