* * * Впереди какой-то планетарий — разноцветные спирали и жгуты. Позади клоповник и шиповник. А в хуйне посередине – ты. Что есть «ты»? – не спрашивай напрасно. Невозможен мягкий переход. Твой билет меж разных двух отверстий оплатил учебник и народ. Так иди ж, посланник геометрий, в ту страну из той страны, куда не везут олени и дилеммы, где Нет-нет такой же, как Дада. Не ругайся, не шуми, не требуй, не качайся, не вставай, не пей, — все равно надел на шею провод и висит разбойник-Соловей. Он висит, и все ему неймется — дым над планетарием стоит. В том дыму с магнитом расстается парный, ему свойственный, магнит. * * * Национальные проблемы кошек и расовые требы муравьев меня волнуют. Как там с государством у бурых тараканов дело обстоит? Где Макбет псов? На что решился суслик-Гамлет? – Молчат газеты птиц на средиземноморьи об этом. И кошки ведут себя не по-граждански. *** Отсутствие блодинок (не распространяется на кошек). Петух кричит не в качестве метафоры – бесплатно. Садится солнце. Фонари – гостями ранними — окраинами зала голубого поджидают ночь. Единство черных кошек у мусорного бака. Беспартийно. Преддверье Пасхи. Африка. Прохладно. *** На берег, обжимая волосы, выходит та, что с закатом медленным купальник сравнить решила в синем море. Чем ближе, тем определенней, старше возраст. Вытряхивает воду из ушей, подпрыгивая на одной ноге, в песок впечатывая капли и ступню. Трепещет бражник на веранде. Бредет старик ПриходитВечер. За столом басок мальчишеский, фальцет девчоночий. Смех детский колоколит. Полнолунье. Подать ребенку руку – проще.
Восход
Растерянность овладевает Питером Тарсом, финансовым директором International Ridicule Inc, оглядывающим Манхэттен со своего 42-го этажа невдалеке от Таймс Сквер. Рак. Ему сказали, что у него рак.
Не приговор. Здесь это не приговор. Дева. Весы. Скорпион. Стрелец. Козерог. Ноусмокинг. Фамилия. Вечные его идиотские шуточки. Цепкие крючья безразличного врага. Конец. Кладбища вокруг, все – кладбища. Царствие его не от мира сего. Мир сей – кладбища. Тараканы. Немой вопль. Какая разница. Глухота – отсутствие времени. Пространств преизбыток. Память – слух. Зрение – кладбище. Все это – мир сей. Сострадание клопа к таракану. Бензиновый развод в грязной луже. На фоне кладбища бензиновый развод. Успехи медицины. Канцер. Концентрация. Воля. Спасенье. На миг единый. Дленье, пребыванье. Торг продавца в отсутствии клиента. Маркетинг в пустыне. Протест Иова о потерянной семье. О стадах и собственности. Всему виной – глаголы. Операционная деятельность нашего предприятия.
Скорость протекания транзакций в сознании Питера Тарса.
Существительность. Перечислимость. Тварность.
Птица Рух, уносящая трех слонов, при получении Питером известия о скорой смерти.
Иосиф Бродский, пишущий «Осенний крик ястреба».
Кинематографическая иллюзия высоты, с которой есть последний смысл обозреть общую картину.
Аллегорический обман третьего измерения.
Бессмысленная наглость Ахматовой: «Смерти нет – это всем известно».
Питер Тарс нажимает кнопку звонка и вызывает секретаршу, ему нужен кофе. Он постепенно овладевает собой. Так называется этот процесс.
Социализация сознания собственной смертности.
*
Когда? – сиротствующая физия в шапочке цвета осени вопрошает, – когда? Едет Наденька с институтских пар, выбором студента-наперсника озабоченная и избытком веснушек. «Пусти! Пусти меня!» – репетирует триумф душа ее, надежды душа звериная, пушком обманным, нежным шитая.
Кислью и прелью веет от листьев на газонах, шорохом и шелестом шепчет в октябре. Двери трамвая