обозрение») вызвало необычайный переполох в определенных структурах. В частности, в органах внутренних дел и в органах исполнения наказаний. Они обрушили на редакцию шквал возмущенных телефонных звонков: кто позволил, кто предоставил информацию и кто разрешил познакомиться журналисту с документами этого уголовного дела, если оные для разглашения не предназначались? Пришлось объяснить: раскрыть источник информации редакция сможет лишь после соответствующего решения суда, если истцы сумеют доказать, что факты. изложенные в очерке, не соответствуют действительности. В суд обращаться не стали. Значит? В очерке – чистейшая правда. А то, что газета раскрыла ужасную тайну органов и тем самым подвергла опасности жизнь и здоровье неких лиц, то на это можно лишь сказать: была нужда заботиться о лицах, по которым тюрьма тоскует и которые сами представляют серьезнейшую опасность обществу, вполне, между прочим, добропорядочным гражданам, чьи жизни для автора куда важнее.
Святость старшего оперуполномоченного
Пролог
Все время смотрю в его сторону. И все время ловлю себя на мысли, что в душе его жалею…
Ему тридцать пять лет – вполне зрелый мужчина. Он высок, красив лицом, подтянут (идеальная офицерская выправка), говорит спокойно (не истерит, как все другие прочие), с лица не сходит лучезарная улыбка. Чувствуется, что образован: не формально, а по существу. Мало ли сколько людей имеют высшее юридическое образование, но не все подходят под определение «образован».
Судьба к нему была благосклонна. Потому что любимец женщин был в чести и у начальства. Жизнь складывалась наилучшим образом. Стало быть, и с карьерным ростом не предвиделось никаких затруднений. И отцом для единственного ребенка, как мне кажется, был неплохим, хотя… Впрочем, детали личной жизни не моего ума дело.
А тут же? Судя по всему, все идет псу под хвост. На карьере офицера, судя по всему, может быть поставлен жирнющий крест. Очень сомневаюсь, что от этого «пятна» можно когда-нибудь избавиться. Впрочем, чем черт не шутит?.. Мало того, что дитя может долго не увидеть родимого отца, а и государство похоронило иллюзию выковать из него достойного слугу закона, слугу честного и справедливого, в которых сегодня наиострейшая нужда в демократической России.
Вся жизнь, короче, насмарку. Обидно, хотя мне он ни сват, ни брат, и вижу его впервые, вижу в зале заседаний Свердловского областного суда. Умница, а польстился… В результате? Ни миллионов, ни чести, а вместо этого маячит перспектива отбыть туда, откуда небо видится в клеточку.
Впрочем, каждый сам строит свою судьбу. И такую, которая ему больше по душе. Как и герой сегодняшнего судебного очерка. И все равно жаль, что сам не остановился перед опасной чертой, и товарищи по службе, уважавшие его бесконечно, не подсуетились, не помогли вовремя опомниться.
Эти злосчастные «Жигули»…
– Именем Российской Федерации…