и не ослабевая.
– Володя, ты не спишь? – тихо спросил Астахов.
– Нет.
– Как хоть у вас служба, жизнь? Вижу, что поправились оба. Я вас в гастштедте не узнал даже!
– Не поправились, а опухли от постоянных пьянок, – поправил Дмитрия Володя Николаев.
– А что так?
– Да! Жизнь какая-то неправильная. И к чему нужно было лезть в это военное училище. Ну, ладно спорт. Там все честно, справедливо. Накачался, оказался сильнее – набил морду противнику. Ты победитель, ты герой! Подкачал немного, слабее оказался – извини, друг, ты побежден, тебе набили. В училище мы, по сути дела, не учились. Какие мы к черту офицеры, командиры, если с курса на курс без учебы переводили нас за счет силы, за счет побед на соревнованиях. В Армии какими-то затычками служим. Витальку командиром взвода полигонной команды поставили, меня, и того хуже, командовать взводом регулировщиков. Не перспективы, не званий не светит, от силы «старшего» получу и баста. Пройдет еще несколько лет, сил не будет с молодежью драться, спишут, и исчезнешь с арены бесследно и бесславно.
– Ну-ну! Брось-ка ты эти мысли, может, все не так и плохо. Нужны же, мы стали сейчас? Вот для чего мы здесь? Значит, нам предстоит что-то сделать. И сделать это нужно с применением силы. Не случайно, ведь, собирают именно силовиков. Кстати, сегодня днем я в городе встретил целую группу офицеров, таких же, как и мы, молодых совсем, после училища. Но с ними я уже почти со всеми встречался, в том числе и на «Вооруженке». А один из них, Руслан кажется, татарин, помню, чуть башку мне не свернул. Тогда я только начинал еще в «люди», так сказать, выбиваться. Отделал он меня по полной программе. Боюсь я его с тех пор. Слава богу, больше судьба не сводила нас с ним на ковре, уверен, что проиграл бы ему. Воля железная у него и руки, как рычаги, тоже железные.
– То-то, я думаю, как будто мы на сборы на «Вооруженку» здесь собрались. И мы встречались с ребятами. Кто вроде на лицо знаком, а кто и нет. Но ведь сразу видно, кто, на что способен. Одним словом, если только это не соревнования какие-то, то в жизни я вообще ничего не соображаю, – поддержал разговор Николаев.
– Давай подождем до завтрашнего дня. Кстати, завтра мы должны быть в части.
– Нет, есть еще день.
– Значит, завтра еще пьем, – как будто издалека, послышался голос Виталия. Затем он громко икнул, рассмешив всех. Потом наступила тишина, послышалось все усиливающееся сопенье, кто-то всхрапнул, успокоился и, крепкий сон овладел молодыми людьми.
* * *
Утро следующего дня ничуть не прибавило ясности в сложившейся обстановке. Никто больше не появлялся, исчез даже дневальный по гостинице. Ну, его, конечно, можно было понять. Рядовой, вчера вечером, до такой степени был испуган, что не мудрено, если он прячется за одной из запертых дверей. Не век же будут обитать незваные гости, посягнувшие на его неприкосновенность и единоначалие на этой, порученной ему командиром, должности постоянного дневального гостиницы.
Офицеры