в плащах и с зонтами; не слышала призывов, которые гремели над площадью. Только одно то, что Юрина мама спокойно переписывается с подругой, что Юра не умер, не разбился, не исчез с лица земли, а просто почему-то не пишет ей – одно это стучало у нее в голове сначала молоточком, а потом молотом по наковальне.
Сначала Лера смогла воспринять эту новость только одной гранью. С Юриной семьей все в порядке, и есть источник, где можно раздобыть адрес. Теперь же Ритино известие вошло в ее сознание в полном объеме, и она поняла, что у новости, как у медали, две стороны.
Когда девушки в синих шароварах прошли площадь и скомканную, сбившуюся их колонну подвели к автобусам, Калерия Подольская упала на руки своих одноклассниц. Поднялся переполох, который умела поднимать Метелка. И хотя у школьной медсестры нашелся нашатырь и Подольскую быстро удалось привести в чувство, все же этот случай грозил обернуться скандалом. Выручила все та же Рита.
– Я провожу ее, Анн Семенна! – затараторила она, преданно заглядывая в глаза классной. – Ей с утра нездоровится, поэтому мы и опоздали. Лерины родители даже не хотели пускать ее, но она же комсомолка, активистка! Она говорит: «Парад – дело политическое, и я, как комсомолка, обязана…»
– Ладно, Малышева, все понятно. Только проводи до самого дома, – строго приказала Метелка, глядя Рите в глаза из-под очков. – А ты, Подольская, смерь температуру, выпей чаю с малиной и сразу – в постель.
Раздав инструкции, Метелка оставила их в покое и отошла с чувством исполненного долга. Автобус довез девочек почти до самого дома. Рита намеревалась довести подругу до дверей, сдать с рук на руки благоухающей духами Татьяне Ивановне и заодно напиться чаю с плюшками, которые так вкусно стряпает домработница Подольских. Но Калерия ошарашила ее новым заявлением:
– Рита, ты со мной не ходи.
– Это как же? А если ты опять…
– Нет, не ходи! Ты лучше беги к Звягинцевым и поскорее возьми у них адрес. Я буду ждать.
– А как же…
– И родителям моим – ни слова о сегодняшнем. Поняла?
– Почему?! – искренне удивилась Рита. – А вдруг у тебя что-то серьезное?
– Глупости. Я не хочу, чтобы из‑за меня попало Анне Семеновне.
– Метелке? А она-то при чем?
– Она отругала нас за опоздание, я расстроилась, и поэтому…
– Ты расстроилась из‑за Метлы?! – вытаращилась на нее Рита. Но подошел ее трамвай, девушка побежала на остановку, успев лишь махнуть подруге на прощание береткой.
Лера дотащилась до своего подъезда и вызвала лифт. Она могла долго водить за нос кого угодно – вечно занятую собой мать, поглощенного новым проектом отца, обеспокоенных дисциплиной и успеваемостью учителей, радующуюся жизни подружку, но… Лизу? Вездесущую домработницу, добровольную няньку, которая учила маленькую Лерочку застегивать пуговки и завязывать шнурки на ботиночках? Лизу провести было трудно.
Едва Лера переступила порог