кострища, пивные банки, бутылки и всякий прочий мусор. Вылезая из машины, Миша даже головой покачал – троглодиты! Ну, приехали, выпили, посидели, девчонок потискали – так за собой-то потом уберите! Куда там… Одно слово – свиньи.
Насвистывая, Ратников захлопнул дверь и неспешно зашагал по тропинке вдоль озера, приглядываясь к разного рода укромным местечкам – вот здесь, за кустиками, ничего спокойно, а вот тут можно проехать на «жигулях», а вон там, чуть дальше – нет, не проедешь.
Тихо было кругом, безлюдно – лишь радостно пели птицы. Может быть, потому-то они и радовались, что еще не понаехали людишки, не учинили безобразий, не намусорили… хотя, куда уж больше… и вот есть еще целая неделя покоя – до ближайших, следующих, выходных.
Чуть дальше от берегов, в ложбинке, желтели кувшинки, а пригорок за кустами малины и ежевики был розовым от клевера… Нет, и там что-то желтело. Какой-то мусор… Пакет, что ли? Нет…
Миша наклонился…
Юбка!!!
Короткая, по самое некуда – такая же, какая была на Лерке!
Леркина?! А чья же еще-то? Однако дела-а-а…
Миша озадаченно присел на валявшуюся на берегу сушину. С минуту посидел, подумал… Потом встал, закричал:
– Лерка, Лерка!!!
Быстро разделся, нырнул, поплавал – никакого трупа не обнаружил, вылез обратно, обсох. Потом огляделся по сторонам и, спрятав юбку в кустах, рванул к «УАЗу».
Участкового Димыча он обнаружил там, где и предполагал, – тот как раз выходил из клуба. Отлично! Быстро по тормозам…
– Ну как, Пинкертон, чего выискал?
– О! Михаил! Ты-то мне и нужен, – явно обрадовался милиционер. – До Танаева не подбросишь?
– Садись… – Ратников предупреждающе открыл дверцу и эдак небрежно спросил: – А что там, с Танаевым-то?
– Да, понимаешь, вроде как туда Лерка с Эдькой Узбеком поехали, – бесхитростно признался Димыч. – Ну, некуда просто больше…
– А на шоссе? В город?
– Могли и туда рвануть… – младший лейтенант задумчиво кивнул, но тут же вскинул глаза. – Хотя… а чего им там делать-то? По выходным и здесь не скучно. Тем более – лето. Нет! На Танаево они рванули, больше некуда.
– Райка-завклубом сказала? – догадался Ми– хаил.
– Она. Ну, так что – едем?
– Поехали… – прямо по-гагарински отозвался Ратников и, лихо развернув машину на площади, покатил в обратный путь.
Машину покачивало на кочках, но все же дорожка была укатанной, на «жигулях» вполне можно проехать. Над ярко-желтым лютико-одуванчико– вым лугом весело синело небо, высокое и чистое – налетевший с обеда ветерок развеял, унес тучи, и собиравшийся с утра дождь так и не случился.
– Вот, если задуматься, красота-то вокруг какая! – глядя в окно, негромко промолвил участковый. – И чего только людям надо? Только не говори, что – только денег!
– Ну, почему ж только денег? – Ратников философски усмехнулся. – Удовольствий всяких – тоже надобно.
– Понимаю – на Эдика с Леркой намекаешь.
– На них.
Михаил остановил машину почти там же, где и в первый