греку, у которого не было тайн от старшего сына, Александра. Мог ли предположить владыко, что минует пятнадцать лет и имя князя Александра Ипсиланти будет не сходить с его уст, а в сентябре 1821 года он будет служить панихиду по убиенному патриарху Константинопольскому Григорию.
Частыми гостями в доме Ипсиланти, кроме военного губернатора Михаила Илларионовича Кутузова[39], были соседи. Да еще какие! До усадеб семейств графов Безбородько, князей Прозоровских, графов Самойловых – звучных фамилий, неразрывно связанных с екатерининским веком – было, как говорится, рукой подать.
Кутузов не единожды говорил, что беседы с князем Ипсиланти – сущий подарок судьбы, ведь будущий спаситель России сочетал генерал-губернаторские обязанности с должностью русского посла в Стамбуле, а затем и возглавил Дунайскую армию.
Милорадовичу который сменил Кутузова на киевском генерал-губернаторстве, заводить заново знакомство с князем Ипсиланти не требовалось. «Я встретился с князем Ипсиланти, бывшим господарем Молдавии и Валахии, два года перед тем поселившимся в Киеве. Его хлопоты и заботы о помощи своим покинутым подданным наивны…» – сообщал Милорадович в Петербург.
Мы вправе предположить, что грек Константин Ипсиланти и серб Милорадович в отношении судеб соотечественников, находившихся под пятой Османской империи, проявляли полное единодушие. К тому же господарь-изгнанник и генерал-губернатор могли без посредников обращаться и к российскому монарху, и к цесаревичу, когда речь шла о помощи единоверцам.
Киевляне вовсе не напрасно считали генерал-губернаторство Милорадовича[40] «золотым веком» в истории древнего русского города. В том, что это соответствовало действительности, имеется свидетельство заезжего француза графа Огюста де Лагарда, которому суждено было побывать на городских гуляниях. По традиции они проводились в Киеве 6 августа. Указ генерал-губернатора гласил: «…Всем цехам при саблях и ружиях с хоругвями выходить, и почетным гражданам в одинаковых одеяниях на лошадях выезжать и реке Днепре при освещении воды пальбу производить».
Далее именитые граждане и простолюдины собирались в контрактном доме на застолье, на котором тем же указом провозглашалось: «…Пить на радости, сколько кому вздумается».
Вот что запечатлелось в памяти графа де Лагарда: «…Сады были иллюминированы, в чащах деревьев были хоры музыки… В доме губернатора шел бал. Генерал открыл его, встав в пару с одной из прелестнейших особ… госпожой Давыдовой… Я познакомился с князем Константином Ипсиланти, некогда бывшим господарем Валахии и Молдавии. Он рассказал мне о своих злоключениях…»
Уже по возвращении на родину де Лагард засел за мемуары «Путешествие из Москвы в Вену»[41], где красочно описал не только малороссийское бытие, но и сочно выписал образ и судьбу господаря-изгнанника. Как оказалось, не зря. Воспоминаниями наблюдательного француза воспользовался